АЯУАСКА, ВОЛШЕБНАЯ ЛИАНА ДЖУНГЛЕЙ : ДЖАТАКА О ЗОЛОТОМ КУВШИНЕ В РЕКЕ

Шипибо они – не более чем разные аспекты одного и того же явления.

Говорят, что при прямом содействии аяуаски некоторым шаманам является

этот геометрический узор и что они видят его своим внутренним взором.

Именно этот светящийся узор они превращают в звуки – а из них рождается

путеводная песня-икаро.

Этот узор интерпретируют – причем одновременно – по крайней мере, два

наших органа восприятия. У этого явления есть даже научное название –

синестезия. Вот и получается, что узор можно услышать и спеть, а можно

увидеть и нарисовать -?? на сосуде, например, или вышить на тунике. Или,

что еще интереснее: услышать и нарисовать. Правда, действие его, похоже,

строго однонаправленное: оттуда – к нам, сюда, и никак не наоборот. Но

происходят узоры, видимые и слышимые, так же как и сами явления,

которые эти узоры описывают, из одного источника. И в этом источнике

раздела между видимым и слышимым нет. Как нет там раздела между

временем и пространством. Между частицей и волной. Из этого источника

выходят и все сны, видения и синхронистичности, вплетающиеся в

реальность наших будней.

37. ГЛАВА ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ И КОРОТЕНЬКАЯ

Основную часть этой книги я написала за три дня – и даже не на

компьютере. Его, как Вы помните, я оставила на хранение в гостинице,

прежде чем пустилась в опрометчивое плавание, рассчитывая попасть в

свою сюрреалистическую Пангвану – ту, которая совмещала сон и явь,

желаемое и вероятное. Сюрреалистическую – потому что той Пангваны,

куда я стремилась попасть, на самом деле не существовало. Вместо нее

существовали Пангваны конкретные, реальные и номерные.

Нет, написала я ее самым традиционным способом: ручкой в дорожном

блокноте, лежа под вяло вращающимся и пронзительно скрипящим

вентилятором в гостиничной комнатухе в Тамшияку. По горячим следам

второй сессии аяуаски. Как только смогла расклеить оба глаза, так сразу же

взялась за перо.

В январе, заканчивая работу над этой книгой, я жила в Пуно – городке, что

расположен на перуанском берегу озера Титикака, на высоте около четырех

тысяч метров над уровнем моря. Днем здесь было тепло; в зеленой

хэбэшной футболке с сувенирным запахом аяуаски, легких льняных черных

брюках и черных шлепках, которые расшили разноцветным и блестящим

бисером в далеком Таиланде, я любила сидеть в послеобеденное время на

центральной площади городка, смотреть на коренастый католический собор,

сложенный из резных каменных плит, и, лениво закрыв глаза, греться вместе

с голубями на мягком и ласковом солнышке. Но наступала ночь, тогда для

тепла приходилось натягивать на себя выданные мне четыре одеяла,

изготовленные из шерсти ламы. Пригревшись под тяжелой горой

наложенных на себя одеял, я перечитывала те части книги, где шла речь о

жаре джунглей, и у тогда в меня закрадывались невольные сомнения: а не

сгустила ли я тут краски? И только в феврале, переместившись в самый

разгар бразильского лета, в штат Баию, что на северо-востоке страны, я

воочию убедилась, что как раз по части жары в книге все стоит на своих

местах. Поэтому если и у Вас возникают естественные для думающего ума

сомнения в достоверности деталей, то могу посоветовать Вам перечитать

книгу, когда Вы поедете отдыхать летом, скажем, в Таиланд. А для

воссоздания атмосферы, приближенной к романной, лучше всего будет на

все десять дней кондиционер в номере отключить. А как отключили, так

можно приступать к отслеживанию эффекта достоверности.

В общем, написала ядро книги за три дня, но не давало мне покоя вот что.

Все время я считала, что мой первый аяуасковый опыт, с точки зрения

доступа к типическим видениям, не вполне удался. Нет, after effect от первой

сессии по части включения в социум был скорым и очевидным. Это

несомненно. Не говоря о том эстетическом восторге, который я испытала в

ходе видений. Что меня смущало – так это сам предмет видений.

Вопрос реальности видений я предлагаю оставить в стороне. Когда

испытаешь такое на себе, говорить о них как о чистой воды галлюцинациях

становится сложно, потому как эмпирический опыт – вещь упрямая. А если

на себе не испытаешь – тогда нет самого предмета для обсуждений. Потому

лучше перейти непосредственно к самим видениям. Хочу только отметить,

что на самом деле вопрос: галлюцинация или видение?- сводится к

мировоззрению реципиента. Да, верно, это будет чистой воды

галлюцинация, если мы ограничиваем понимание нашего существования

рамками мира грубо-материального. А если мы верим, что наше

существование простирается и за его пределами – то, очевидно, через

распахнувшиеся перед нами двери восприятия приплывают к нам видения,

отражающие внематериальные реалии мира, где горизонт совсем другой. К

нему течет река жизни; это так, но какой он: достижимый или вечно

удаляющийся? Тут на вопрос только вопросом можно ответить: а какое

сознание стоит за ними?

Попадая в мир аяуаски, ее адепты просматривают видения, которые, даже

при наличии некоторых отклонений-девиаций, поражают устойчивостью

своей тематики и мало зависят от культурной, социальной и половой

принадлежности просматривающего. Все, с кем я разговаривала, и многие