Айболит из Алабамы. Героические будни сельского ветеринара

На третью ночь Смена сбежала снова. В этот раз она отсутствовала целые сутки, а вернувшись с трудом доковыляла до дома. Возвратившись с фермы, Билл обнаружил, что его будущая звезда валяется без движения — она не могла даже ползти. Брюхо у нее раздулось, из пасти разило гнилым мясом. Через несколько минут Билл с собакой на руках уже стучался в дверь моей клиники — он в полном безумии, она при последнем издыхании. Не трудно было догадаться, что его волнует не столько судьба собаки, сколько своя собственная. Еще бы, он, как никто другой, понимал: не дай Бог издохнет эта собака стоимостью в тысячу долларов, тогда за его собственную жизнь никто не даст и цента.

— Док, прошу вас, не дайте ей умереть! — взмолился он, заламывая руки и нервно меряя шагами смотровой кабинет. — Лорен убьет меня, док!

Смена страдала от плохо изученного таинственного недуга, именуемого «параличом охотничьей собаки», или псевдоботулизмом. Судя по всему, поедание испорченного мяса провоцирует развитие болезни, поскольку чаще всего она наблюдается у собак, которым позволяют самостоятельно разгуливать по окрестностям и пожирать найденные в лесу разлагающиеся останки животных. Токсины попадают в кровь, и собаку охватывает паралич, почти не поддающийся лечению. Обычно в таких случаях назначают специальную диету, насильственное кормление и внутривенные вливания. В округе Чоктау эта болезнь довольно часто поражала охотничьих собак, особенно в начале сезона.

Хорошо хоть Биллу удалось убедить Лорен, будто какой-то ненавистник намеренно выпустил собаку из загородки и скормил ей смертельной отравы. Вместо того чтобы изводить супруга, она, желая обнаружить злоумышленника, отправилась терроризировать соседей.

На мой взгляд, у Смены не было шансов выжить, но я все же постарался сделать все, что было в моих силах, — не столько ради нее, сколько для благополучия ее хозяина. Я оставил собаку в клинике и перепробовал кучу медикаментов — антибиотиков, витаминов, кальция и множество других. Не реже двух раз в день собаке вводили зонд через пищевод и закачивали в желудок овсяный отвар. Я бдительно следил, чтобы ей стелили мягкую подстилку и периодически переворачивали, обеспечивая максимальный комфорт. По меньшей мере дважды в день Билл, Лорен или кто-нибудь из их детей звонил, чтобы узнать о состоянии больной, или члены семьи наносили ей визит. Прошло две недели, а состояние Смены не менялось. Что само по себе уже было достаточно веским основанием, чтобы не опускать рук и продолжать процедуры. Я обольщался меньше остальных и был почти готов сдаться, видя, как день ото дня растет стоимость лечения. Но на семнадцатый день пребывания в клинике, когда я рано утром подошел к клетке, чтобы накормить собаку завтраком, она помахала мне хвостом. С этого момента состояние пациентки стало неуклонно улучшаться, и вот на тридцать первый день Лорен с детьми приехала забрать ее. Это был счастливый момент. Лорен пребывала в приподнятом настроении, улыбалась, громогласно благодарила всех, кто принимал участие в спасении Смены. Против обыкновения, она держалась вполне дружелюбно.

— Чему вы так радуетесь? — спросил я. — Мне казалось, вы терпеть не можете эту собаку.

— Ох, я тряслась не столько за нее, сколько за Билла, док, — призналась она. — Ведь подохни собака, я убила бы его! Разве вы не понимаете? Вы спасли не только эту никчемную собаку, но и ее никудышного хозяина. Может, он и не идеальный мужчина, но он мой муж.

С этими словами Лорен заключила меня в свои медвежьи объятия, и я мгновенно ощутил полную беспомощность. До этого я никогда всерьез не беспокоился за безопасность Билла, но, побывав в объятиях его супруги, взглянул на ситуацию иначе: нет никаких сомнений — эта женщина действительно способна причинить серьезные телесные повреждения.

Местные знатоки оказались правы насчет охотничьих талантов Смены. Как признался мне сам Билл, на первой же охоте — это случилось через несколько месяцев после ее выписки из клиники — она ходила рядом с ним, как приклеенная. Услышав, как лают остальные собаки, загнавшие енота на дерево, она вытаращилась на своего хозяина, словно хотела спросить:

— Что там делают эти глупые животные?

Возможно, ее охотничьи способности пострадали из-за тяжелой болезни или сказался тот факт, что Лорен с детьми превратили Смерть Енотам в комнатную собачку и возят ее с собой в машине, нарядив в теплую кофточку. На мой взгляд, любая так называемая гончая, отказывающаяся ездить в кузове пикапа, не обладает надлежащими охотничьими генами.

Тем не менее я был рад, что не сдался, и часто спрашивал себя, как развивались бы отношения между Лорен и ее мужем, если бы мне не удалось спасти эту собаку. К счастью, мне не пришлось этого узнать, иначе до самой смерти меня мучили бы угрызения совести.

Глава 21