Айболит из Алабамы. Героические будни сельского ветеринара

Однако уже через несколько секунд я осознал, как непростительно ошибся, увидев, что неистовствующая корова не собирается сдаваться. Она оглушительно мычала, язык вывалился у нее изо рта, а голова склонилась набок. Прислушиваясь к громкому, хриплому дыханию, я понял — если она не прекратит сражаться со столбом, то непременно задохнется. Неожиданно столб надломился посередине, а все строение заколебалось и со стоном покосилось набок. Я содрогнулся, догадавшись, что мы с коровой сломали несущую стойку, обломки которой теперь вертелись вокруг моей веревки, словно палочки тамбурмажора. Спустя несколько секунд, показавшиеся мне вечностью, вокруг меня с оглушительным грохотом начали падать бревна. Еще через мгновение я обнаружил, что лежу на спине, придавленный досками, жестью и кипами сена, а от развалин поднимаются тучи пыли.

Веревка вырвалась у меня из рук почти сразу; с того места, где я находился, коровы не было видно, однако в тишине, наступившей после катастрофы, слышался странный звук — как будто кто-то скреб по железу. Думаю, звук доносился со стороны тракторного сарая, расположенного невдалеке. Видимо, туда перебралась моя пациентка, удравшая раньше, чем рухнула крыша, теперь, скорей всего, она пробует отгрызть колесо от старого трактора.

— Как только меня угораздило? — пробормотал я себе под нос, пытаясь оценить масштаб разрушений.

Может быть, мне это только снится, думал я, обозревая руины вокруг себя и слушая, как корова пытается доломать фермерский инвентарь. Если же это не сон, тогда почему я бездействую? Действительно! Я начал энергично двигать руками и ногами, стараясь сбросить с себя листы жести и разбитые доски; в конце концов, мне удалось избавиться от большей части придавивших меня обломков. Вернув себе способность двигаться, я поспешно отполз в безопасное место.

В это время у почтового ящика Тернеров остановился автомобиль Гоута, нашего почтальона. Гоут высунулся в окно и уставился на разрушения.

— Д-д-док, неужели это сделали вы? — заикаясь, выговорил он, в ужасе глядя на развалины.

— Занимайтесь своим делом, Гоут. — рявкнул я в ответ, не в силах справиться с раздражением. — Развозите свои письма. Разве вы не видите, у меня и без вас проблем по горло?

Он разобиделся и укатил.

Мой аркан все еще болтался на шее пациентки, силящейся откусить кусок от переднего колеса трактора. Я подкрался к лежащему на земле концу веревки и быстро захлестнул его вокруг заднего колеса.

— Посмотрим-посмотрим, сможешь ли ты сдвинуть с места трактор?

Почувствовав, что ее привязали, корова немедленно взвилась в воздух в головокружительном прыжке, от которого содрогнулась утоптанная глина под ногами. Однако трактор устоял. У меня уже была подготовлена инъекция декстрозы для внутривенного вливания, и, уворачиваясь от молотящих в воздухе копыт и неистово хлещущего хвоста, я ввел лекарство. Как мне показалось, основная его часть все же попала по назначению. Через несколько минут передо мной стояла совсем другая корова. Она спокойно подошла к воде, в свое удовольствие попила, направилась к сеновалу и принялась за еду. Тут вдруг поднялся сильный юго-западный ветер, в воздухе заклубилась пыль, а с неба хлынули потоки дождя. Капли, врезавшиеся в землю под углом в сорок пять градусов, хлестали по плечам и голове, били по ногам…

По пути на следующую ферму я ломал себе голову, безуспешно пытаясь придумать, как подипломатичнее сообщить миссис Тернер, что мы с ее коровой случайно завалили сарай. Я от души надеялся, что она не станет звонить какому-нибудь крючкотвору, чтобы тот начал против меня судебный процесс. Может быть, она смягчится, увидев чудесное исцеление своей коровы.

Дождь усилился, потом пошел град. Я порадовался, что катастрофа с участием коровы Тернеров произошла до того, как разразилось ненастье. Проезжая мимо одной из ферм, я увидел женщину, снимавшую с веревки белье, а чуть дальше и ее соседку, которая собирала с изгороди утреннюю стирку, унесенную вихрем. Впрочем, проблемы с бельем, дождем и ветром не заставили их забыть о вежливости — каждая из женщин улучила момент и помахала рукой проезжающему автомобилю. Кому-нибудь этот дружеский жест может показаться пустяком, но это одна из основ сельской жизни.

Следующие несколько часов я был занят на вызовах: брал пробы крови у выставочного скота, обрабатывал зубы лошадям, а освободившись, как обычно, притормозил посреди дороги обсудить с приятелями перспективы охотничьего сезона. Работа и переезды с фермы на ферму заставили меня на время забыть о корове Тернеров. Однако ближе к вечеру Ян связалась со мной по рации.

— Только что звонила миссис Тернер, она очень взволнована, — сообщила Ян.

— И что же она сказала?

— Сказала, что корова, к которой ты ездил сегодня утром, совершенно выздоровела.

— Отлично, — ответил я. — Думаю, она уже поняла, что бешенство тут было ни при чем. А больше она ничего не сказала?

— Она просила передать, что считает тебя отличным врачом, и пообещала оплатить счет в субботу.

— И это все?