Айболит в законе

Он обомлел от такой наглости и какое-то время только беззвучно открывал и закрывал рот. Потом выдавил, отворачиваясь:

— Ренат, отвези этого… — он сморщился, будто от оскомины. — Чтоб духу его здесь не было. А если ещё раз кто-нибудь перелезет через забор, я с тебя спрошу, понял?

— Да. — Ренат бросил колоду на стол и поднялся. Судя по всему, он был рад хоть на время скрыться подальше от рассерженного авторитета.

— Езжайте, — процедил Калач.

Мы с Ренатом дружно затопали к выходу. Сев за руль, он покосился на меня и сказал:

— Горя ищешь, парень. Калач тебе не простит сегодняшний базар.

Я отмолчался. Простит, не простит, вот печаль. Меня в данный момент больше мучили совсем другие мысли.

— Куда тебя отвезти?

— В город. А там определимся, — ответил я.

Дядя Паша, открыв дверь, недоверчиво посмотрел

на меня. Потом отступил назад, повернулся и крикнул в глубину квартиры:

— Сонь, ты только посмотри, кто к нам пожаловал! Беглый племянник скрывается от правосудия в доме дядьки-мента! Картина Репина, ей-богу!

— Что ты кричишь. — Тётка появилась из кухни, на ходу вытирая руки. — Заходи, Саша. Голодный?

— Вообще-то, да, — признался я. — А с чего ты взял, дядя Паша, что я скрываюсь от правосудия?

— С чего? — возмутился он. — Ориентировка на тебя была! Дожили! Позор какой!

— Никакого позора, — сообщил я, снимая пальто. — Обычная накладка вышла. Компетентные органы во всём уже разобрались, извинились и отпустили меня с наилучшими пожеланиями. Жаль, гражданин начальник, что вам это до сих пор не известно.

— Как так? — растерялся он. — Я ведь сам утром на совещании слышал… Погоди, ты это серьёзно?

— Позвони на работу, — предложил я. — Хотя мне, конечно, обидно, что ты поверил в такое. В чём меня, кстати, обвиняли?

— Сказали, есть информация, что ты Бубна убил, — неуверенно ответил он. — Это правда?

— Совсем сдурел, старый? — вмешалась тётка. — Ты что, Сашу не знаешь?

— Сам не пойму в последнее время, — проворчал он, испытующе глядя на меня. — Ох, смотри, Санька, допрыгаешься. Дай-ка я всё-таки позвоню на работу, — решился он. — Узнаю, что за сволочь такие накладки допускает.

— Потом узнаешь, — решительно вмешалась тётка. — Мойте руки, ужин стынет.

— А в контору свою можешь не звонить, — через несколько минут промычал я с набитым ртом, — я и без того знаю, чьих это рук дело.

— Да ну? — дядька отложил вилку.

— Конечно, — кивнул я. — Майор Саблин, девятое отделение.

— Кто? Саблин? Не может быть, — не поверил он.

Пришлось рассказать ему о своём вчерашнем задержании. О том, что Саблин работает на Артёма, я тоже упомянул.

— Странно, — протянул дядя Паша. — А ты ничего не напутал? Саблин всегда был правильный мент, ни у кого с рук не ел.

— Спутаешь тут, — я отодвинул пустую тарелку. — Его толстую рожу ни с кем не спутаешь.

— Толстую, говоришь? Ну-ка, опиши мне его поподробнее, — попросил он.

— Зачем? — удивился я.

— Надо. Так как он выглядел?

— Как? Толстый, лысоватый, лет сорока, может, старше. Одет был в гражданку. Лицо отёчное.

— А как ты узнал, что он майор? Сам же говоришь, он в гражданке был?

— Конвоир к нему так обращался. А фамилию на дверях кабинета разглядел.

— Есть майор, который подходит под твоё описание. Только не Саблин. Попади ты к Саблину, так легко не отделался бы. Сознался бы во всех грехах, он допрашивать умеет.

— Что значит — умеет? — поёжился я. — Лупит, небось, задержанных до посинения?

— Не без того, — пожал плечами дядька. — А ты как хотел? Работа у нас такая, всякие типажи попадаются. Но сейчас не об этом речь. Сдаётся мне, допрашивал тебя Павлюк из ОБНОНа.

— Из чего?

— Из ОБНОНА. Борцы с наркотой, — коротко пояснил он и поднялся. — Придётся всё-таки позвонить. Если окажется, что наводку на тебя в самом деле дал он, тогда это, конечно, липа. Он давно на заметке числится за разные фокусы, да вот доказательств против него нет. — Дядя Паша скрылся в прихожей.

— Ох, Саша, — вздохнула тётка, — смотрю на тебя, и страх берёт. Одни синяки толком не сошли, а ты уже новыми обзавёлся. Это когда-нибудь кончится?

— Да ладно, — буркнул я, вертя в руках зажигалку. — Эго в последний раз, обещаю. Вот разберусь с проблемами и буду жить, как все.

— Обещать ты горазд. Какие у тебя проблемы? Паша правильно говорит, друзья у тебя такие, что хлопот не оберёшься. — Надо разборчивей быть и…

— Точно, Павлюк, — сообщил вернувшийся дядька.

Тётя Соня покосилась на него, недовольная тем, что её перебили.

— Что ты на меня так уставилась? — удивился дядя Паша. — Мы чай пить будем или нет?

— Будем, — ответила она, поджимая губы.

— Ну так давай чашки. Или нам его прямо из чайника хлебать? — возмутился дядька.

— Сроду от тебя слова доброго не дождёшься, — обиделась она. — Подай, принеси, убери — и так двадцать лет, — последние слова донеслись уже из кухни.

Дядя Паша оглянулся и заговорщицки зашептал мне:

— Ни за что больше не женись, Санька. Раз попробовал — и хватит. Ещё и радоваться должен, что у тебя так всё сложилось. А то пилила бы день и ночь, как моя. Натерпелся я от неё за эти годы, ты бы знал…

— Что-что? — переспросила неслышно появившаяся тётка.