Мы вчетвером приподняли беднягу, причиняя ему невероятные страдания, потащили вверх. Но подъём был очень крутой. И я, поскользнувшись, падая, потянула всех вниз. Десятиметровый подъём нам было не одолеть. Один из мужчин, тогда, предложил отнести цыгана к его машине, которая находилась недалеко, прямо за камышами. Тут подоспела старуха с ребятнёй, и уже все вместе мы понесли деда через камыши.
Вернувшись домой, первым делом позвонили в больницу, узнать, как дела с цыганом.
«Наложен гипс, у него перелом ключицы, зашили раны на руке, вообще жить будет!» – проговорили скороговоркой и бросили трубку.
Приехав домой, мы долго сидели молча, уставившись в одну точку, переживая произошедшие неприятности с цыганом. Затем муж стал тихонько посмеиваться, через мгновение он уже хохотал взахлёб. Его громогласное – ха, ха, ха иногда дробили слова:
«Это ж, на-до было додуматься, ха, ха, ха, захотел набра-а-ть воды в ведро. На дю-ке-ре! Лошадь пи-и-ть захотела! Бе-до-о-лага! В ведро! Он обмотал верёвку вокруг руки, и напор воды потащил его в вни-и-з!»
Вначале я смотрела на него как на сумасшедшего, я не понимала его веселья. С человеком такое случилось, что и представить себе трудно. Но потом и мне стало смешно. Всё, мы теперь оба хохотали над этой ситуацией до слёз, до колик в животе. Он бухал своим «ха-ха», а я, повизгивая, тоненько тянула «хи-хи», скатилась с дивана и лежала на полу, закатываясь от смеха. Минуты три мы надрывно хохотали над этой фразой: «Лошадь пить захотела!» Приступ хохота исчез так же быстро, как и возник.
«Представляешь, что бы было с цыганом, если бы он стал набирать воду не с края, а в середине дюкера. Размозжило бы его всего на волнорезе, костей не собрать. Представляешь?! А так, его просто с ведром понесло потоком воды вниз, как в аквапарке, но только бесплатно. Надо ж было ему верёвку намотать на руку! Ведро просто унесло бы, а он бы и не пострадал. Хорошо, что мужики внизу всё видели, вовремя его из воды вытащили. Легко ещё отделался!»
Да, дед цыган в тот день родился на божий свет еще раз.