Аида

Ведь именно в свой день рождения она хотела познакомить маму с ребятами. Это было бы для мамы сюрпризом, пусть увидит, какая у неё взрослая дочь и какие хорошие парни рядом с ней.

«Неужели она не могла отложить эту чертову командировку?» – подумала Миля и тут же шлепнула себя по губам.

Недовольство росло, набирая обороты. Она чувствовала, как её распирает, захлёстывает, чуть ли не ненависть к матери за то, что та испортила ей день рождения, на который она возлагала так много надежд. Ей хотелось триумфа, праздника, а получится как всегда, если не хуже. Ей бы вовремя переключиться на другие дела или остановиться, прервать поток своих негативных мыслей. Уж нет! Ей понравилось это новое, ранее не испытанное ощущение, она словно купалась в нём, продлевая, лелея и нежа чувство обиженного человека. Она вела себя как эгоистичный ребёнок. Она никак не могла справиться с потоком своих мыслей, ощущений. И хотя считала себя разумной девушкой, она, видимо, не хотела понимать, что мама иначе не могла поступить.

«Раз она так со мной, я ей тоже приготовлю сюрприз. Вообще не буду праздновать день рождения!» – одеваясь, бормотала она себе под нос.

«Ну, и кому от этого будет хорошо? Или тебе станет легче?» – задал вопрос как будто другой человек, споря с ней.

«Нет, не буду праздновать дома, а всех приглашу в кафе, пусть понервничает, деньги её потрачу! Я взрослая, обойдусь без неё. Ничего, когда-то надо же начинать праздновать без мамы, с друзьями, например», – говорила какая-то другая избалованная, капризная, дерзкая девчонка. Она верховодила в данный момент, говорила за послушную, скромную и воспитанную Милану.

«Надо только Машу уговорить, чтобы деньги выдала», – говорила другая.

«А Маша – мамина союзница! Может и отказать, конечно», – продолжала прежняя Милана.

«Даже если и не даст, у меня есть свои сбережения, должно хватить. У Нелли перезайму, если что. Та недавно хвасталась, что смогла сэкономить кругленькую сумму. И всё, всё, хватит, надоело спорить!!!» – дерзила новая.

Устав от разговоров с самой собой, она присела на пуфик перед зеркалом, расчесала волосы, закрыла глаза, глубоко дыша, стараясь успокоиться. Но неясные образы-видения нахлынули на неё, обволакивая и заполняя её сознание. Она вспомнила о нежных маминых прикосновениях, обрывки фраз пронеслись у неё в голове. Смутно припомнила прикосновение ласковые маминых губ, целовавших её и шептавших поздравления, слова о том, что еще очень рано и она может поспать и что подарок оставлен на столе в своём кабинете.

«Стоп! Это сон или всё же реальность?» – эта мысль, не переставая, стучала в её голове.

«Что гадать, надо идти и проверить!» – сказала она себе, выбегая из своей спальни, буквально врываясь в кабинет матери. Там, на большом столе, в самом центре действительно лежал небольшой свёрток. Лихорадочно разорвав обёрточную бумагу, она увидела коробочку в виде сердечка. Она держала её перед собой на расстоянии вытянутой ладони, любуясь цветом, формой самой коробочки, старалась рассмотреть её со всех сторон. Дрожащими пальцами она с усилием приоткрыла футляр и ахнула, приседая на кресло. Там, среди бледно-розового цвета внутренней подкладки футляра, уютно примостилось, красовалось очень оригинальное колечко с жемчугом.

«Ух ты! – вырвалось у Мили, – какое красивое! Именно такое, о котором я мечтала! Почти, как у Нелли! Ну, спасибо, мамуля, угодила!» – проговорила она, надевая кольцо на палец.

***

– Как здорово, что решилась не праздновать дома! – шептала Нелли сестре на ухо из-за очень громкой музыки, ожидая официанта с меню. – Не знаю, как тебе, а мне просто опротивели наши «утренники». Что мы маленькие, что ли?

– Не говори! Хочется чего-то нового! – по-взрослому вторила ей Милана. Сделав, по их мнению, намеренно отчаянный шаг, поправ семейные устои, они даже сейчас не могли ни о чём говорить, кроме как о Маше, о маме, обсуждали предполагаемую реакцию обеих на случившееся, и о последствиях, ожидающих их. Они обе, словно сговорившись, выпустили джина из бутылки: казалось, только и ждали такого момента, чтобы нарушить все каноны поведения.

Маша, конечно, денег не выдала, но девочки собрали вскладчину рублей сто пятьдесят, решили праздновать день рождения, где они хотят, наконец-то, без Машиных наблюдений и замечаний. Такого азарта, такого напора Миля от Нелли не ожидала, так же, как и от самой себя. Она вообще не была уверена, что старшая сестра её поддержит. Как, оказывается, она умело маскировалась все эти годы: ни словом, ни делом – ничем не выдавая себя. А тут – полное единодушие, на все сто процентов. Теперь было понятно, почему она вчера так много раз заходила к ней в комнату. Было очевидным, что Нелли уже порядком надоело это «детство» с конкурсами и со всеми прочими атрибутами домашнего добропорядочного праздника.