Айн Рэнд

По словам самой писательницы, ее первые воспоминания относятся примерно к возрасту двух с половиной лет, то есть к лету 1907 года. Она с отцом сидела у окна и смотрела вниз на первые в России электрические трамваи. Зиновий Захарович объяснил маленькой Алисе, как работают трамваи, – и ей было приятно, что она смогла понять его объяснения.

Нет сомнений, что писательница романтизировала данный эпизод своей биографии. Первый петербургский электрический трамвай в торжественной обстановке отправился в свой первый рейс по маршруту Главный штаб – 8-я линия Васильевского острова 16 сентября 1907 года, то есть действительно в то время, когда Алисе было чуть больше двух с половиной лет. Однако этот трамвай не ходил по Московскому проспекту, на котором в то время жила семья Розенбаум. Скорее всего, она могла видеть трамвай несколько позднее, уже на Невском проспекте, в четыре-пять лет.

И тут особенно важно отметить, что первая трамвайная линия Санкт-Петербурга была построена американской компанией «Вестингауз электрик» (Westinghouse Electric). Такие предзнаменования будущей судьбы Айн Рэнд, выражающиеся в безмолвном отчаянном восхищении всем американским, будут и далее пронизывать ее российскую и советскую жизнь.

А вот раннее воспоминание, на сей раз связанное со страхом. Прогуливаясь с нянькой, девочка увидела стекло в деревянной раме, прислоненной к стене. Заинтересовавшись, Алиса подошла и притронулась к нему. Испуганная нянька оттащила ее в сторону, объясняя, что стекло острое, трогать его опасно. Воспоминания о пережитом страхе долгие дни беспокоили Алису.

Другое важное событие случилось с ней в шесть лет. Во время отдыха на морском курорте она случайно услышала музыку военного оркестра, игравшего марши, а также легкие немецкие, английские и американские песни – такие как «Долог путь до Типперери» («It’s a Long Way to Tipperary»), «Йиппи йи йиппи йи йэй» («Yippy Yi Yippy Yi Yay») и др. Как завороженная, маленькая Алиса слушала эти простенькие мелодии, уводящие вдаль от повседневных проблем и огорчений, разительно отличающиеся от русской народной или классической музыки с ее экзистенциальным надрывом и поисками смысла жизни. В дальнейшем такая легкая музыка, позволявшая забыть обо всех проблемах и неудачах ее советской, а позднее и американской жизни, станет для нее своеобразным культом. Она даже станет называть этот жанр специально изобретенным термином «tiddlywink[40] music», что можно приблизительно перевести как «ерундовая музыка» (насколько нам известно, только Айн Рэнд применяла этот термин к музыке).

Поначалу Алиса вообще не принимала классику, но позднее, по мере взросления, полюбила произведения Рахманинова, Шопена, Верди и других известных композиторов. Да и обожаемая ею «ерундовая музыка», помимо маршей и песенок конца XIX – начала ХХ века, постепенно стала включать в себя и такие разножанровые произведения, как марш Прокофьева из оперы «Любовь к трем апельсинам», народная шотландско-ирландская «Моя ирландская Молли» («My Irish Molly»), джазовая «Давай, будь счастлив» («C’mon Get Happy»), вальс «Минутка» Шопена, арии из оперетт Ференца Легара и Имре Кальмана.

Кстати, поначалу ее любовь к «ерундовой музыке» вызвала резкое негодование матери. «Почему такое сообразительное дитя любит эту глупую музыку?» – вопрошали она и другие родственники, которые, к немалой досаде маленькой Алисы, не могли понять, что это ее выбор, с которым им придется смириться, а не пытаться на него повлиять. Это были ее собственные вкусы, и объяснять кому-то, «почему» и «зачем» она их имеет, Алиса попросту не желала. Резкий выбор интеллектуальных предпочтений, который она порой не в состоянии объяснить, станет в дальнейшем повторяющимся алгоритмом. Ее окружению придется смириться с этим, так как своих вкусов будущая писательница никогда не меняла и, более того, формировала свое окружение только из людей, которые разделяли ее предпочтения. Вот и в данном случае бабушке Розалии Павловне приходилось безропотно ставить пластинку с любимой «ерундовой музыкой» Алисы на патефон фирмы «Виктрола» (кстати, один из первых экземпляров патефонов такого типа в Санкт-Петербурге). Всю жизнь, в моменты радости и счастья, Айн Рэнд будет слушать эту музыку в своей комнате, пританцовывая и на мгновение возвращаясь в детство, к тому незабываемому оркестру на набережной.