Айн Рэнд. Эгоизм для победителей

Гринспен был лишь первым из многих высокопоставленных экономистов, вырвавшихся из либертарианского гетто и расширивших либертарную философию за пределы мысли Рэнд. Спустя несколько десятилетий отточки своих методов учёные либертарианцы были готовы воспользоваться возможностями, которые создали потрясения 1970-х. Долгая борьба за признание дала свои плоды, когда Ф. А. Хайек и Милтон Фридман удостоились Нобелевской премии в области экономики за 1974 и 1976 гг. соответственно. Их восхождение на вершину экономической дисциплины отражало масштабный интеллектуальный сдвиг в сторону от кейнсианства. Неудачи социалистической экономики и «стагфляция», появление которой, как известно, спрогнозировал Фридман, подогрели интерес как экономистов, так и политиков к либертарным идеям. Несмотря на то что Рэнд презирала Хайека, в его классических либеральных взглядах, по мнению всех, кроме традиционалистов, содержались намёки на либертарианство, а общественное признание свидетельствовало о повышенном внимании к антиэтатизму. Получение Хайеком Нобелевской премии также добавило внимания и престижа его незамеченному наставнику Людвигу фон Мизесу, который оставался в числе фаворитов Рэнд и вырастил четвёртое поколение Австрийской школы на базе NYU. В течение того времени либертарно настроенное юридическо-экономическое движение, ответвившееся от Чикагской школы, оказало значительное влияние на некоторые важные юридические школы[584].

В 1975 г. либертарианцы получили ещё один заветный приз, когда гарвардский профессор Роберт Нозик был награждён Национальной книжной премией за свой философский труд «Анархия, государство и утопия», в котором он выступал за ограничение функций государства. Нозик познакомился с либертарианством через Мюррея Ротбарда и цитировал как его работы, так и работы Рэнд в своём новаторском труде. Книгу «Анархия, государство и утопия», в основном воспринимаемую как реакцию на эгалитаризм гарвардского коллеги Джона Ролза, также нужно считать полным интеллектуальным расцветом либертарианской субкультуры. Даже критикуя аргументацию Ролза из «Теории справедливости», Нозик в равной степени был заинтересован в ответе Мюррею Ротбарду и реакции на продолжительные анархистские/минархистские споры. Он хотел сказать, что государство могло быть совместимо с «твёрдыми либертарными моральными принципами». Нозик был активным членом Либертарианской партии и на конференции 1976 г. выступил в защиту члена партии, кандидатуру на пост вице-президента которого отклонили из-за его гомосексуальности[585].

Движение либертарианства в сторону основных политических течений нивелировало разницу между академическим и народным либертарианством, а вместе с тем и репутацию Рэнд в их кругах. Разрыв между академическим и народным (или «движением») либертарианством начал формироваться ещё в 1940-е, когда такие организации, как Фонд экономического образования, Фонд Волкера и Общество «Монт Пелерин», начали финансировать деятельность профессиональных экономистов, исключая из своих списков популярных писателей, среди которых были Рэнд, Изабель Патерсон и Роуз Уайлдер Лейн. Когда Рэнд разработала концепцию объективизма, профессора при поддержке либертарианских организаций начали проторивать себе путь в учёные круги, и многим удалось начать сотрудничать с Чикагским университетом. Претензии Рэнд на всеобъемлющую философию, а также её отказ признавать других либертарианцев, кроме Людвига фон Мизеса, держали многих её последователей в неведении относительно прогресса либертарианства в научных кругах. Соответственно раннее либертарианское движение формировалось в основном его популяризаторами, такими как Рэнд, Роберт ЛеФевр и Мюррей Ротбард. Теперь народные издания, к примеру A Is A Newsletter, начали обращать внимание на последние публикации из Чикаго, а Фридман вместе с другими светилами смог наладить с движением контакт. К Фридману многие либертарианцы относились с подозрением из-за его разработки системы принудительного удержания налогов, а вот его сын, Дэвид, анархист, проявлял активность в нескольких организациях. Узнав о существовании набирающего обороты народного движения, старший Фридман выступил на конвенции SIL по телефону и стал продвигать группу среди своих студентов[586].

Рэнд с большим подозрением относилась к тем, кто якобы говорил от её имени.