айный язык птиц

Холл, в котором сидит охранник, выполнен в стиле металлик. Абсолютная чистота. В потолке – небольшие галогеновые светильники в несколько рядов. В полу – под стеклом – рельефная карта Каспийского моря с обозначенными на ней нефтяными вышками по берегам. Так сделано, что боязно идти: провалишься в глубину зеленоватых вод. Две или три вышки обозначены красным цветом – это вышки Компании. В тени, как дремлющий зверь, – красный двухместный «порше»-кабриолет. За холлом, отделенным от зала невысокой перегородкой, далеко не достающей до потолка, – зал. По периметру зала, под крышей, – большие окна. Много воздуха, света. Открытость конструкций, удерживающих крышу, создает ощущение объема, невесомости. Странная растительность свешивающихся из-под крыши на разной длины стеблях лампочек в матовых колбах. Несколько рабочих столиков с компьютерами, разделенных белыми перегородками-ширмами. Один компьютер включен. На экране плавают рыбки. Стоят чьи-то туфли. Но никого нет. Здесь, внутри, прохладно, в отличие от жары вовне. В конце зала, где располагаются спальня и кухня, видны блестящие гофрированные трубы. Единственное обжитое место в ангаре – это подиум в центре, где стоит стол с компьютером, пара диванов, на одном из которых – смятые подушка и плед, низкий стеклянный столик, современная музыкальная система, большой плоский телеэкран и лебедка, крутя которую можно поднимать или опускать клетку с довольно крупным зеленым попугаем с красным оперением вокруг клюва. За креслом – абстрактная картина, изображающая нефтяное пятно, в очертаниях которого тем не менее угадываются очень соблазнительные женские формы. И чем дольше смотришь, тем яснее какая-то электрическая, будоражащая соблазнительность этих форм.

Рабочий день начался, но в офисе по-прежнему никого. Видны стоящие под столом на подиуме мягкие дорогие итальянские ботинки. Через минуту появляется шеф, проходит между столиков, босиком поднимается по лестнице…

Если бы не босиком – все было бы идеально: белая выглаженная рубашка, загорелое лицо с абсолютно нужного размера холеной «небритостью», вольная стильная прическа… Вот, все было бы идеально, как на картинке, если бы не босиком и не глаза, в которых то ли «горе от ума», то ли просто нервный блеск – так сразу не скажешь… Проходя мимо клетки, шеф пару раз слегка касается ногтем прутьев.

– Дюша хорроший… – реагирует попугай. – Дюша хорроший…

– Вот молодец. А «пиастры»? «Пиастры!» «Пиастры!» – вскрикивает шеф требовательно, направляясь к столу.

Садится, вытягивает босые ноги, щелкает мышкой, о чем-то задумывается.

– Итак, у нас сегодня «ORIENT» Дона Черри, далее – по ходу… дня… интернет-коктейль, йога… В общем, ничего… Понимаешь… – продолжает говорить он, но замечает, что его помощницы, Литы, еще нет на месте и он говорит в пустоту. Но тут он видит ее: она поднимается по лестнице в легкой короткой юбке, грудь голая, концы волос мокрые. Она явно из бассейна – оставлена открытой дверь, и в дверном проеме, как картина, – голубизна воды и красноватая даль пустыни.

Подходит к столу, расчесывает волосы и влезает в белоснежную блузку, подчеркивающую ее чудесные формы…

– Черт возьми, своей ставкой на секс ты, в конце концов, испортишь все дело…

Она, не оборачиваясь, расчесывает короткие – по плечи – волосы.

– А на что бы ты поставил – на алкоголь?

– Я вообще о другом хотел сказать…

– О чем? – поворачивается к нему.

– О том, какая жопа этот ангар. Каждый день чувствую это. Компьютеры. Чистота. И – никого. Но никто и не подразумевается… Мы с тобой попали в какой-то предварительный эскиз будущего.

Он оглядывает ангар:

– И это жуткое место.

– Ты бы хотел что-то изменить?

– Поставь музыку…

Дождавшись, когда раздадутся первые аккорды джаза, он продолжает:

– Будь моя воля, я запустил бы сюда весь этот аул (кивает в сторону двери) – со всеми бабами, детьми, собаками, овцами…

Помощница не без горечи улыбается:

– Ты никогда не чурался грязненького…

– Грязь – это жизнь… Они бы лазали тут, играли на компьютерах, плескались в бассейне, варили свой плов на кухне… Трахались бы в нашей спальне…

– Ты бы первый не выдержал…

– Не знаю. Не знаю, что буду чувствовать, когда они придут. Мне нужен витамин хаоса, непредсказуемости. Это важно… Просто чтобы дышать… Витамин случайности!

Замолкает, запускает в компьютере Интернет.

– Птица! – попугаю. – «Пиастры!» Представь, птица: полные сундуки монет! Взять на абордаж испанский галион, выдрать из трюмов все золото и сойти на берег в Порт-Рояле! «Пиастры, пиастры!!» Ради этого стоило жить, птица…

Опять влипает в Интернет.

Пробегает одну страничку новостей. Другую.

– О, пожалуйста! – Зачитывает, ни к кому конкретно не обращаясь: -

«На Алтае разбился вертолет с представителем администрации президента, главой местной природоохранной организации и помощником губернатора…» Летели на охоту, стрелять горных козлов из автоматического оружия. Архары. Краснокнижный, между прочим, вид… Из автоматов…

Помощнице:

– Тебе их жалко?

– Кого? Горных козлов?

– Да нет, этих козлов. Которые летели на охоту.

– Наверно.