AION. Исследование феноменологии самости

"Ищи его, исходя из себя, и узнай, кто завладевает всем в тебе, говоря: мой бог, мой дух, мое разумение, моя душа, мое тело; и узнай, откуда приходят горе и радость, и любовь и ненависть, и бодрствование, когда ты его не хочешь, и сон, хотя ты его не хотел бы, и гнев, когда ты не хотел бы гневаться, и влюбленность, хотя ты и не хочешь влюбляться. Если ты вблизи рассмотришь все это, то найдешь Его в себе, — Единое и Многое, подобное сей малой точке [керша]; ибо в тебе он берет происхождение и получает избавление".[709]

348 Читая этот текст, нельзя не вспомнить индийское представление о Самости как брахмане и атмане, встречающееся, например, в Кена-Упанишаде:

"Чьей волею направляется летящий ум? По чьему повелению происходит первый вдох? Кто посылает нам дар речи, коим мы здесь пользуемся? Что за бог направляет глаз и ухо? Способность уха слышать, способность ума мыслить, свойство речи быть произносимой... То, чего речь не может выразить, то, в чем сама речь получает выражение... то, чего ум не в состоянии помыслить, то, посредством чего мыслит ум, — знай, что сие и есть Брахман".[710]

349 Яджнавалкйя дает соответствующему понятию косвенное определение в Брихадараньяка-Упанишаде:

"Он, обитающий во всех существах, но отдельный от всех существ, неведомый ни единому существу, он, чье тело — во всех существах, тот, кто изнутри руководит всеми существами, — он есть твоя Самость, внутренне направляющая тебя, бессмертная... Нет другого видящего, кроме него, другого слышащего, кроме него, другого воспринимающего, кроме него, другого знающего, кроме него. Он — твоя Самость, внутренне направляющая тебя, бессмертная. Все прочее — одна лишь печаль".[711]

350 Нет ничего невозможного в присутствии индийских влияний у Моноима, которого называли "арабом". Его высказывание немаловажно, ибо оно свидетельствует о то, что уже во II веке[712] эго рассматривалось в качестве представителя всеобъемлющей целостности, Самости: мысль, даже в наши дни далеко не для всех психологов ставшая привычной. На Ближнем Востоке и в Индии подобные прозрения являлись продуктом интенсивной интроспекции, которую можно характеризовать только как психологическую. Гносис, несомненно, представляет собой психологическое знание, содержание коего производно от бессознательного. Его прозрения достигались концентрацией на "субъективном факторе",[713] эмпирически состоящем во вполне доказуемом влиянии коллективного бессознательного на сознательную психику. Так можно объяснить озадачивающий параллелизм между гностической символикой и открытиями психологии бессознательного.