Айрин, Эйнри и остальные. Книга 1 [СИ]

А вот Шайна она забрала к себе, снова проигнорировав бросившегося в ноги Айка, подкарауливающего ее возле комнаты. Девушку раздирали противоречивые эмоции. Хотелось тут же поднять его с колен и обнять, утешить, простить…

Но Эйнри… Перекошенное от боли лицо, сжатые кулаки и низкий стон… Нет! Пока Айкейнури полностью не раскается, не прочувствует на своей шкуре, как ему везло раньше, когда она, прощая любимчику слишком многое, баловала его… Никаких поблажек! А если не научится себя вести, как подобает, не сможет прогибаться под существующую систему, подставляя других…

Что? Не простит? Продаст? Подарит?

Кэйтайриона чуть не расплакалась… Айк был слишком дорог. Ведь он и нравился ей потому, что не умел скрывать свои порывы…

Ладно, с Айкейнури — потом, главное, привести в чувство Шайнэ…

* * *

Захлопнув дверь перед оставшимся в коридоре Айком, отгородившись еще от одной своей сердечной проблемы, Кэйт подошла к мужчине, пытавшемуся выдавить из себя привычную улыбку, но смотреть на его потуги было страшно.

Шайнэйлиер, которого она всю дорогу держала за руку, то впопад, то не впопад бормотал, что все нормально и не стоит беспокоиться. Но девушка просто физически чувствовала, что парень напряжен, как натянутая струна, и если бы не эта, из последних сил удерживаемая, оболочка, отгородившая его от всего, в том числе и от своей госпожи, и его уверения вслух, но, кажется, больше для самого себя, его бы просто уже трясло.

По-хорошему, сейчас следовало бы вызвать лекаря и вколоть ему дозу успокоительного. Но это сейчас, а дальше? Вечеринка — не последняя, и в этот раз ничего такого и не успело произойти. Значит, в следующий раз Шайнэйлиера просто не брать с собой в эскорт? Но с ним было надежно и привычно, он сам сначала излучал уверенность и оптимизм и внушал одним своим видом, этой ободряющей улыбкой и так много значащими прикосновениями, что все будет хорошо… И верить в это ей жизненно необходимо.

Вариантов всего два — или оставить его с этой проблемой, просто дав выспаться и убедив назавтра, что все ему приснилось, или ломать по живому, заменяя его страхи на более привычные впечатления.

Кэйт ужасно боялась, что не сотрет предыдущий негатив, а добавит в него только недостающую толику, чтобы утопить его совсем в эмоциях кошмарного прошлого. Мама, видимо, очень небрежно играла в свои игрушки, раз не позаботилась о том, чтобы получившего моральную (а скорее всего и физическую) травму парня привести в чувство. Физическая со временем прошла, а вот другая прочно засела где-то в умных мозгах и убираться из подсознания Шайна не желала.

А что, если теперь уже ничего не поможет? А что, если она, ломая, причинит еще больший вред? И Шайн и от нее начнет шарахаться так же, как от своих предыдущих кошмаров. Потерять этого мужчину так быстро, едва успев привыкнуть к нему, прикипеть все душой, Кэйтайриона была просто не готова…

И все же, если она не рискнет, все равно придется его терять, иначе в свет выводить будет нельзя, а оставить его в качества комнатной игрушки, чтобы он так же поджидал ее, как сейчас Айк, живя моментами от встречи до встречи — не это ли более жестоко???

— Шайнэ, поговори со мной, — попросила Кэйт, усаживаясь на кровать и жестом повелевая рабу опуститься на колени. Вот так смотреть сверху вниз было намного удобнее… но это перед ней был пока еще не ее Шайнэ…

Девушка обняла напряженную шею парня:

— Обними меня.

Послушно выполненная команда, ничего сверх поставленной задачи.

Ладно…

Поймать взгляд, медленно придвинуться ближе… не расстраиваться, что зрачки не расширяются от предвкушения, что из глаз не уходит настороженность…

Прижаться губами к губам, не вторгаясь, ничего не требуя, просто предлагая… Не хочешь? Или все еще не можешь поверить?

— Все будет хорошо, доверься мне, Шайн…

Ресницы дрогнули, опустил глаза….

Так, все сначала…

Взять лицо в ладони, большими пальцами слегка погладить скулы, ероша мягкие волоски щетинки… поймать настороженный взгляд, не отпускать…

Снова прижаться щекой к щеке, медленно скользя по коже, не обращая внимания, что остается безучастным, не морщась, что щетинка, оказывается, может и колоться…

Запустить пальцы в волосы, массируя затылок, превращая прическу в воронье гнездо — плевать, нас никто не видит…

— Шайнэ…

Тихо, шепотом, не нарушая возникшей тишины, в которой слышно только, как гулко бьются сердца. У него — как будто он все еще куда-то (или от кого-то) бежит, а у самой — от страха, получится ли вытащить его, вернуть себе прежнего?

А теперь снова поцеловать, едва прикасаясь губами, его лицо… лоб над переносицей, едва коснуться губ, подбородок, скулу, горло, скользнуть по шее к уху, провести языком по мочке, снова поцеловать щеку, прижаться к виску сильнее, чувствуя, как под мягкими губами бьется тонкая жилка…

— Чш-ш, все будет хорошо…

Своими губами стирая чужие прикосновения.

— Ты — мой, Шайнэ, только мой…

Почувствовать, как неуловимо вздрогнули напряженные плечи, опускаясь, и его тихий вздох…

Ликование придушить в зародыше! До победы еще далеко, но хоть на правильном пути…