Айрин, Эйнри и остальные. Книга 1 [СИ]

— Да, Первая госпожа, — мысленно Айрин горестно вздохнула:. «Как будто у меня есть выбор».

— Тогда не смею вас больше задерживать, — медовым голоском промурлыкала Старшая госпожа Первого Дома.

И девушки, присев в прощальном поклоне, быстро выскочили на улицу.

— Тля! Ну мы и попали! — оформила всеобщую мысль во фразу Кэйтайриона, девушка с идеальным венговским образованием.

Глава 26

17 снейжэна 328 года. Дом Кэйтайрионы.

Утром Айк проснулся с дикой головной болью, но привычной после перекура слабости во всем теле не было. Странно. Повернувшись на спину, в изумлении обнаружил, что спит не один.

Память услужливо прокрутила в голове кадры, как он пытается трахнуть Ягодку… Его смущенно-напуганную улыбку, напряженный взгляд, тихий голос… Только последней картинки или хотя бы надписи «в итоге трахнул» или «не трахнул» — не было.

Тут Айкейнури снова почувствовал напряженный взгляд и увидел эту смущенно-нежную улыбку, от души в душу. Никки полусонно потянулся и начал слезать с кровати.

— Пойдем пожрем, что ли? Или ты досыпать?

Парнишка замер у двери. Когда тебя зовут в комнату и трахают — это никак не отражается на твоем статусе, Верхние трахают в гареме все, что движется. Но если вы идете вместе в столовку… Не встретились там и тебя ведут обратно, чтобы… А конкретно пришли туда вместе, именно чтобы посидеть за одним столиком и поесть… Это многое меняет в положение младшего. Очень многое.

— Ты понимаешь, что сейчас мне предложил? — на всякий случай решил уточнить Никки. Мало ли, его просто берут за компанию один раз, тогда надо идти не рядом, а сзади, делая вид, что…

— Ягодка, меня вчера осматривал лекарь и сказал, что с головой полный порядок, — заржал Айк.

Надо же, вчера он думал, что уже никогда больше не будет смеяться. Но этот изумленный взгляд, эти пухлые губки, пытающиеся соорудить на лице улыбку.

Айкейнури тоже спрыгнул с кровати и хлопнул Никки по заднице, придавая ускорение в сторону столовой.

Пока они шли по мужской половине дома, кругом слышался завистливый шепот. Младшие завидовали, что гадский новенький сумел втереться под любимчика госпожи, Верхние злились, что наглый выскочка захапал такого красавчика.

Нэйклийанэ, сидевший в зале, рядом с Шайном, почувствовал необходимость протереть глаза руками.

— Охренеть, — только и смог тихо прошептать он.

А Айк поймал взгляд Шайнэ, и тот грустно помотал головой, давая понять, что пока все не очень радужно.

Ну что ж, госпожа его простит, обязательно простит! Может, и сегодня… Надо только подождать! И уверенной походкой, излучая оптимизм, Айкейнури ввалился в столовую.

В столовой сидели два тщедушных замухрышки, из любимчиков госпожи Эйлиорин. Один из них вчера таскался с ними на вечеринку, как же его зовут-то… Тийка!

И чего это он таким обиженным букой смотрит на виновато улыбающегося ему Ягодку?!

Никки, увидев Тийку с братом, сразу понял, что парнишка сейчас напридумывает себе невесть что. Поэтому, извиняясь, коснулся руки Айка, подошел к столику мальчишек, поцеловал своего сладкого в шейку, возле ушка, и тихо прошептал: «Сегодня ночью будешь со мной?». Тийка радостно закивал и Никки, улыбнувшись ему, снова вернулся к Айку.

— Не понял?! — начиная злиться, прошипел старший парень, — а что это сейчас было?!

— Ну, я уже достаточно взрослый мальчик, чтобы не только задницу подставлять, как ты считаешь? — усмехнулся Нийкийнэ. Усмешка у него тоже была с оттенком какой-то нежной невинности.

— Ну… Наверное, да! — заржал Айкки, — То есть, если заскучаю, с вашей парочкой можно будет в паровозик поиграть!

Поев, парни разошлись по своим комнатам, досыпать.

* * *

Для Кэйт этот день оказалось еще более насыщенным событиями, чем предыдущий. Как началось с самого утра беготней по дому в поисках каких-то недостающих деталей для костюмов, затерявшихся украшений, взамен тех, что были выбраны заранее, так и продолжалось бедламом на выезде почти до самого отбытия во Дворец.

Дебаты об изменениях в Законе о рабах довели девушку и ее подругу до нервного озноба. В их гаремах было достаточно парней, находящихся в пограничном возрасте, не имеющих никаких льгот и преимуществ, а, значит — и надежды на то, что смогут проскочить тридцатилетний рубеж и жить дальше…

Лейхио, несмотря на то, что для него эта проблема на ближайшее время не являлось актуальной, вдруг разозлился по-настоящему. Кэйт никогда еще не видела уравновешенного и циничного Лейя в таком состоянии.

Но гораздо больше ее обеспокоил Шайн, сначала молча поддерживающий ее, аккуратно, успокаивающе поглаживая руку и обещая взглядом, что «все будет хорошо», а потом вдруг безжизненным голосом прошептавший:

— Еще бы стерилизовали нас, чего уж там…

И словно заморозился, не реагируя больше на развернувшиеся дебаты.