Айрин, графиня из Бездны. Книга 2 (СИ)

Один из нападавших сделал слишком сильный выпад и шагнул вперёд, стремясь сохранить равновесие. Тут же Айрин нанесла удар в ножное сочленение доспеха. Нападавший тяжело осел на пол, изрыгая проклятья. Пока остальные двое прикрывали его, он сорвал с головы шлем, чтобы лучше рассмотреть рану. А Аури, перемещаясь по комнате, вдруг прыгнула в строну и оказалась на расстоянии удара. Копье молнией метнулось вперёд и вернулось обратно.

— Тварь, — прошипел один из бандитов, видя, как из пробитой головы теперь уже мертвого напарника вываливается содержимое.

Второй, тот, которого Аури ударила в самом начале, со всхлипом втянул воздух, и отступил назад, сдерживая дрожь. Голова у него всё ещё гудела, не давая сосредоточиться, и он чувствовал, что станет следующим.

— Хаш, — заорал он, не сводя глаз с Роу, и Епископ всё правильно понял.

— Держите его!

Рыцарь развернулся и метнулся к Роу. Рейдел бросился за ним, но на него разом насели трое противников, а затем и ещё двое. Айрин заметалась в стороны, уходя от ударов Хаша. Она успевала отвечать на каждый, нанося удары в сочленения, в шлем и даже в стальные перчатки — всё напрасно. Несколько секунд шёл их неравный бой, пока Аури не загнали в угол. Она попыталась отвести выпад противника копьём, но меч всё равно достал её и ударил в бедро. Аури рухнула на колени, а Епископ занёс над ней клинок. Раздался выстрел, и пуля ударила в доспех, прочертив на нём яркий след. Хаш пошатнулся, но сумел завершить удар. Меч разрубил подставленное копьё, и самым краем зацепил Аури. Лезвие распороло ей лобную кость, лицо, перерубило переносицу и нижнюю челюсть, разрезало предплечье и ударилось в пол, выбив искры из камня. Айрин закричала от боли. Епископ одним плавным движением поднял меч для второго удара.

— АЙРИН!

Ликующий Хаш обернулся на отчаянный крик Кейсара. Не уцелело ни одного противника шевалье, а сам Рейдел стоял посреди комнаты. Осунувшийся и побледневший, он тянул руку к Епископу, и между ними вспыхивали сотни ярких огней. Хаш увидел, как огоньки облепляют его доспех, как проникают в пробоины и почувствовал жар на своём теле. В страхе он метнулся в сторону, стремясь избавиться от огней, но тут Кейсар сжал кулак, и в комнате прогремел оглушительный взрыв. Епископа бросило на стену и ударило с такой силой, что он потерял сознание.

Спустя несколько минут Хаш со стоном открыл глаза. Вокруг было темно и холодно — взрыв разбил окна и погасил все лампы. Хаш попробовал пошевелиться — и не смог. Боль пульсировала по всему телу, но сильнее всего — в ногах и груди.

«Но я ещё жив, — думал Епископ, ощущая, как внутри разливается сила, заживляя самые опасные раны — Я ещё могу спастись».

Он закрыл глаза, сосредоточившись на исцелении. Боль постепенно оставляла его, и контроль над собственным телом возвращался к нему.

«Ещё несколько минут — и я уйду отсюда!»

Шорох шагов прервал его ликование. Епископ открыл глаза и увидел, как к нему направляется светлый силуэт. На мгновение показалось, что это Айрин, но фигура была ниже и одета в разорванное платье.

«Элирия Холдгрейв» — сообразил Хаш. Пленница Людоеда, потерявшая разум. Хаш почувствовал, как необъяснимый страх проникает в его мозг.

«Чего мне бояться?» — удивился Епископ. А в следующее мгновение он увидел, как вокруг приближающейся девочки разгорается пламя. Тело миледи таяло, сгорало, расползалось в стороны, и тут же нарастало новой, гнилостной плотью. Комнату наполнил отвратительный запах гниения и нечистот, а воздух загудел от наполнивших комнату насекомых. Епископ, видя, как на него наползает это отвратительное, бесформенное, сгорающее, сочащееся кровью и сукровицей существо, испытал животный ужас. Он пополз прочь, отталкиваясь рукой, и вдруг почувствовал, как крохотные мушки, порождения гнили и тлена, начали проникать в трещины доспеха, просачиваться сквозь одежду, опустились на его лицо, полезли в рот и нос, и вгрызлись в глазные яблоки. Он заорал, завопил от страха и боли и замахал рукой, стремясь отогнать злобных тварей. Но было поздно, они уже прогрызли глаза и кожу, забились в раны под доспехами и принялись жрать его живьём. И тогда Епископ начал выдирать их из своего тела.

Элирия Холдгрейв стояла и смотрела, как рука, закованная в металл, опустилась на лицо и начала выдавливать глаза и сдирать кожу. Миледи видела, как между разорванных губ и обломанных зубов шевелится окровавленный язык, как враг кричит от боли, как глаз лопается и проваливается внутрь черепа пустой оболочкой. Все эти мучения радовали девочку — но дело нужно было довести до конца.

Епископ вопил от боли и ужаса, содрогаясь всем телом. Сила и Разум покинули его, и он уже не сопротивлялся, когда Элирия стянула с него обожженный, потрескавшийся доспех, приставила лезвие к груди и сделала первый надрез.

— Тёмное сердце нужно пронзить. Дважды — тихо прошептала она.

Глава 44. По делам их

Первое, что почувствовала Аури — боль. Не настолько жуткая, чтобы бежал её Разум, но достаточно сильная, чтобы туманить сознание.