Айсберг

Он оглядел соседние камеры. Несмотря на то что доставили его сюда в полубессознательном состоянии, он примерно представлял себе, где находится.

Четвертый уровень.

Тюремный блок, в котором когда-то давно, по всей вероятности, содержали несчастных пленников, подвергшихся жестокому эксперименту по замораживанию.

Каждая камера представляла собой клетку из железных прутьев. Только задняя стена была сложена из бетонных плит. Камеры просматривались со всех сторон. Туалетов в них не было. Для отправления нужды по углам были расставлены проржавевшие ведра. Единственной мебелью были металлические топчаны, да и те без матрасов.

Мэтт сидел на кровати, сжав ладонями голову. Затылок сверлила ноющая боль от контузии после взрыва гранаты. Челюсть свело от удара прикладом автомата. Из носа все еще текла струйка крови.

– Как вы себя чувствуете? – донесся до него из соседней клетки голос одного из студентов-биологов.

Мэтт попытался вспомнить его имя.

– Э-э… вроде бы ничего, – промычал он в ответ, с трудом собираясь с мыслями.

В соседней камере он рассмотрел еще двух биологов – доктора Огдена и молодую аспирантку. «А где еще один студент? Вроде бы их было трое? – Мэтт застонал. – Впрочем, какая, к черту, разница?»

– Пайк! – окликнул его кто-то из-за спины.

Он повернулся на голос и увидел в другой камере прислонившуюся к железным прутьям Уошберн. Нижняя губа у нее была рассечена, а левый глаз опух от сильного удара.

– Что случилось с коммандером Брэттом? – спросила она.

Мэтт лишь покачал головой и тут же почувствовал прилив тошноты. Он сглотнул комок рвоты, подступивший к горлу.

– Черт… – пробормотала Уошберн.

Из их группы выжили только двое.

Огден подошел к решетке:

– Мистер Пайк… Мэтт… Я хотел вам сообщить, что… ваша жена…

Мэтт встрепенулся:

– Что? Что с ней?

– Она была с нами, – пояснил биолог. – Я видел, как она, этот парень из ЦРУ и доктор Рейнольдс сбежали со станции на парусных санях.

Мэтт уловил обиду в его голосе, но не мог понять, чем она вызвана. Во всех этих событиях было слишком много не поддающегося объяснению. Он вспомнил, как перед прыжком в полынью заметил буер, ускользающий от двух мотоциклов на воздушной подушке.

– Дженни…

Огден поведал ему о похождениях своей команды. Его рассказу трудно было поверить, но по-другому сложно было объяснить внезапное появление и трагический конец Бейна. Охваченный скорбью, Мэтт снова погрузил лицо в ладони. «Дженни… Она была совсем рядом… Что же с ней сейчас?»

Огден продолжил, перейдя на шепот:

– Я немного понимаю по-русски. Я слышал, как они упоминали какие-то важные документы, когда гонялись за нами. Похоже, это были дневники исследований, которые парень из ЦРУ забрал с собой.

– Я тоже это слышала, – шепотом подтвердила Уошберн из своей клетки.

Мэтт удивленно поднял брови:

– Какой еще парень из ЦРУ?

– Он сказал, что его зовут Крейг Тиг, – ответил студент, имя которого наконец-то всплыло в памяти Мэтта: Зейн.

Мэтт побледнел и на мгновение замер, пытаясь осознать только что сказанное.

– Крейг Тиг – оперативник ЦРУ?

Огден кивнул:

– Посланный сюда, чтобы выкрасть с базы материалы русских экспериментов по криогенному замедлению жизненного цикла.

Мэтт быстро прокрутил в голове обстоятельства встречи с репортером, его реакции и поведение. Не зря он иногда чувствовал, что за неуверенностью и даже слабостью в душе у Крейга скрываются железная воля и поразительная находчивость. Но он никогда бы не подумал, что…

Рука Мэтта сжалась в кулак. Сколько раз он спас этому козлу жизнь, и вот как тот с ним расплатился.

– Чертов подонок…

– Как будем выкручиваться? – спросила Уошберн.

Мэтт был слишком обеспокоен судьбой Дженни и озлоблен на «журналиста», чтобы думать о собственной ситуации.

– Зачем они нас здесь держат? – продолжала Уошберн.

Прежде чем кто-либо успел ей ответить, входная дверь распахнулась и в тюремный блок ввалились двое солдат, которые ранее забрали у пленников документы. Они перебросились короткими фразами с часовым и подошли к камере, в которой сидел Мэтт.

– Ты пойдешь с нами, – сказал один из них на ломаном английском. Часовой открыл ключом замок и распахнул дверь клетки. Другой русский стоял у входа, направив на Мэтта пистолет. «Интересно, смогу ли я завалить хотя бы одного и завладеть его оружием?» Мэтт поднялся с топчана. Ноги подкосились. Голова пошла кругом, и он чуть не свалился на пол. «Пожалуй, нет».

Ближайший к нему солдат стволом показал на выход.

«Ну вот мы и узнали ответ на вопрос Уошберн. Нас собираются допрашивать. А что потом?» Мэтт уставился на пистолет. Пользы от пленников было мало. К тому же они являлись ненужными свидетелями. Участь их была очевидна.

Мэтта отконвоировали по проходам между комнатами к центральному залу лаборатории на четвертом уровне. Солдаты остановились перед распахнутой дверью в отдельный кабинет и втолкнули его внутрь.

Он оказался в просторной комнате, обставленной дорогой мебелью: широкий рабочий стол, шкафы, серванты. Пол покрывала шкура белого медведя с оскалившейся мордой.