Айсберг в джакузи

— Я мужчина-праздник, мужчина-фейерверк, веселый, непредсказуемый, и женщины воспринимают меня именно так.

— Несерьезно?  — уточнила уже изрядно захмелевшая Анна.

— Можно и так сказать, хотя все вы, женщины, где-то в глубине души, даже если этого и не показываете, хотите серьезных отношений,  — витиевато выразился Марат.

— А ко мне мужчины относятся очень серьезно,  — сказала Аня,  — я бы, может, и рада была бы легким отношениям, но не получается… Даже странно, говорят, что всем мужикам только одно и надо, а от меня им и этого не надо…

— Взгляд у тебя…  — покосился на нее Марат и расшифровал,  — сразу видно, без печати в паспорте не дашь…

— Иногда я чувствую себя такой одинокой и несчастной,  — всплакнула у него на плече Аня, чего никогда бы не позволила себе со знакомым человеком и на трезвую голову.

— Тебе никто не нравится?  — спросил Марат.

Аня нахмурила лоб, сдвинула тонкие брови.

— Знаешь, как раз недавно я встретила одного типа…

— Так…  — заинтересовался Марат.

— Ничего особенного, вернее, он просто сногсшибательный, и впервые у меня земля ушла из-под ног,  — доверила она еще одну сердечную тайну незнакомцу.

— Так,  — с другой интонацией произнес Марат, явно рассчитывая на продолжение.

— И я испугалась,  — прошептала она, отворачиваясь к темному иллюминатору.

— Чего?  — не понял Марат.

— Этого нового, незнакомого для меня чувства, неужели непонятно?  — дернула плечом Анна.  — Да и не для меня он… У меня совершенно испорченный характер, весьма скромные возможности и полное недоверие к мужчинам, мне не нужны такие встряски. Я, если честно, бегу из Москвы больше от себя самой,  — призналась Аня.  — Я и сейчас себя насилую.

— Чего?  — снова не понял Марат.

— Я ведь жутко боюсь летать и вот пытаюсь себя изменить.

— Это уже хорошо!

— Изменения в моем возрасте чреваты последствиями в виде невроза и депрессии, если что-то пойдет не так,  — не согласилась с ним Анна.

— Надеюсь, в Австрии ты изменишь свое мнение. В этой стране вообще не спрячешься от любви,  — усмехнулся Марат и пояснил:  — Вена  — удивительный город, но не буду много говорить, ты должна составить собственное представление.

— А ты уже бывал в Вене?

— Несколько раз,  — отмахнулся Марат.

— Без переводчика?  — уточнила Аня.

— Вот поэтому теперь я и подстраховался. Как тебе?  — быстро спросил он.

— Что?  — не поняла она.

— Коньяк!

— На высоте! Как и мы с тобой!  — заверила Анна.  — А где мы будем жить?

— Рядом с Веной есть чудное место, оно носит название «Венский лес».

— Я что-то слышала об этом.

— Там баснословно дорогая земля и живут очень богатые люди в роскошных домах, окруженных парком. Есть и русские… Там нет огромных участков и высоких зданий, земля, еще раз повторяю, очень дорогая, но многие виллы выглядят чудесно. На одной из них мы и будем жить.

— Заманчиво,  — вздохнула Аня, ощущая тоску по австрийцу по имени Эрвин, встретившемуся ей, как ни странно, в Москве. И еще более странным было то, что сейчас Анна летела в Австрию с мужчиной, совсем не похожим на того, кто покачнул землю под ее ногами.

Самолет приземлился в Вене поздно ночью, Анна уже была измучена дорогой. Кроме освещенного аэропорта из стекла и железобетона, ярких витрин магазинов, нешироких безлюдных улиц окраин Вены, Анна ничего не видела. Они с Маратом мчались из аэропорта на такси в пригород, вернее, в дальний район Вены. Дорога была настолько ровная, что, казалось, они скользят по маслу, но Анну все же укачало. Она уснула в такси с молчаливым шофером под звуки тихо звучащего джаза. Она плохо помнила, как Марат доставал ее из машины, куда-то вел, почему-то своим ключом открывал двери, переговаривался с какими-то людьми, привел ее в помещение, где усталые глаза Анны сразу увидели кровать, на которую она и рухнула.

Стоило прожить тридцать с небольшим хвостиком лет, чтобы однажды проснуться в сказке. Первое, что Анна услышала при пробуждении, было пение птиц, которые радовались лучам утреннего солнца. Аня сразу поняла, что это уже не сон, а когда открыла глаза, увидела ярко-розовый потолок, расписанный еще более яркими розовыми цветами с золотыми листьями. Она никогда не видела ничего подобного и лежала, тупо рассматривая узор, достаточно долгое время. Потом Аня перевела взгляд на одеяло. Ее удивлению не было конца: все белье было из дорогущего кружева ручной работы. Уж в этом она разбиралась, так как интересовалась искусством, посещала выставки и музеи и иногда помогала на вернисажах с переводом. Сейчас она лежала просто-таки на королевском ложе. Сама кровать была широченной, мягкой и очень удобной. Взгляд Анны скользнул по стенам нежно-кремового цвета с полосками белоснежной лепнины и легкими штрихами золота.