Айсберг

— Я откровенно надеялся, что у нас не будет разногласий. Однако, раз это не так, я вынужден сообщить вам, что мое присутствие — не более чем долг вежливости. Приказ о переназначении майора Питта у меня на руках.

— За чьей подписью? — спросил Сандекер.

— Все приказы подписаны Министром обороны, — сухо произнес второй.

— Могу ли я ознакомиться с ними? — поинтересовался Сандекер. Он хватался за соломинку и знал это.

— Пожалуйста, — устало вздохнул его собеседник. — Он потянулся к портфелю, достал из него пачку бумаг и протянул их Сандекеру.

Адмирал молча прочел приказ. Губы его скривились в горькой усмешке.

— У меня не осталось выбора. Не так ли?

— Да, у вас нет выбора.

Сандекер еще раз взглянул на бумаги.

— Вы просите слишком много… слишком много.

— Я не люблю подобные ситуации, но время — это такая роскошь, которую мы не можем себе позволить. Весь этот план, выработанный компанией «Хермит лимитед», является абсолютно невыполнимым. Допускаю, что это вдохновляет: спасем мир, построим рай на земле и тому подобное. Кто знает, может быть, у Ф. Джеймса Келли есть ответ на будущее. Но на сегодня он является лидером банды маньяков, убивших около тридцати человек, И ровно через десять часов он планирует еще одно покушение на двух видных государственных деятелей. Наши действия определяются одним простым фактом — его надо остановить. И майор Питт — тот единственный человек, кто физически в состоянии распознать тайных убийц, посланных Келли.

Сандекер бросил бумаги на стол.

— Физически… в состоянии… Все это только слова проклятые слова, совершенно бесчувственные…

Он резко вскочил и зашагал по комнате.

— Вы требуете, чтобы я приказал подняться с больничной койки и отправиться за шесть тысяч миль отсюда в банду разнузданных убийц человеку, который для меня как сын? — Сандекер покачал головой. — Вы не знаете, чего требуете от человека, состоящего всего лишь из плоти и крови. Есть же какой-то предел человеческого мужества. Дирк уже сделал намного больше, чем можно было ожидать от него.

— Допустим, что запас мужества уменьшается по мере его расходования. И я согласен с тем, что майор сделал больше того, что было в человеческих силах. Только Богу известно, что найдутся немного людей, если вообще найдутся, которые пошли бы на такой риск.

— По-моему, мы спорим ни о чем, — сказал Сандекер. — Может быть, состояние Питта не позволит ему покинуть госпиталь.

— Боюсь, что ваши опасения… или я позволю себе сказать — надежды?.. беспочвенны. — Лысый человек быстро просмотрел содержимое коричневой папки. — Здесь собраны некоторые наблюдения моих агентов, которые, между прочим, охраняли майора. — Он сделал паузу, а затем продолжил: — Великолепно сложен, конституция как у быка, совершенно уникальные способности в отношениях с… хм… с сиделками. Четырнадцать часов отдыха, интенсивный уход и массированные инъекции витаминов плюс терапия мышц, которую применяют доктора Исландии. Его собрали, сшили, массажировали. К счастью, серьезно повреждены только ребра, да и здесь переломы были минимальны. Он, безусловно, попал в пренеприятную переделку, но тут уж я не могу себе позволить быть слишком щепетильным. Если бы даже его надо было класть в гроб, я бы все равно забрал его.

Лицо Сандекера было холодным и безучастным. Он обернулся, когда одна из секретарш посольства просунула голову в дверь.

— Здесь майор Питт, сэр.

Сандекер бросил взгляд на толстяка. В его голосе прозвучало удивление:

— Вы дьявол. Вы с самого начала были уверены, что он пойдет на это.

Толстяк пожал плечами и ничего не сказал.

В Сандекере пробудилась какая-то непримиримость. Он пронзил толстяка негодующим взглядом.

— Хорошо. Пусть войдет.

Питт вошел в дверь и закрыл ее за собой. Он пересек комнату, подошел к свободному дивану и медленно опустился на мягкое сиденье. Его лицо было забинтовано, оставались только щели для глаз и носа, да еще на макушке был оставлен открытым пучок черных волос, указывавший на жизнь под витками белых повязок. Сандекер попытался заглянуть под повязки. Казалось, что глубоко запавшие зеленые глаза не умеют моргать.

Сандекер сел за стол, сцепив руки за головой.

— Доктора в госпитале знают, где ты находишься?

Питт улыбнулся.

— Подозреваю, что они будут очень удивлены в ближайшие полчаса.

— Как я понимаю, ты уже встречался с этим джентльменом? — Сандекер указал на толстяка.

— Мы разговаривали по телефону, — ответил Питт. — Формально мы не были представлены… во всяком случае не под настоящими именами.

Толстяк быстро обошел стол и протянул Питту руку.

— Киппманн, Дин Киппманн.

Питт пожал протянутую руку.

— Дин Киппманн, — повторил Питт. — Глава Агентства национальной безопасности. Никогда не приходилось иметь дело со столь высокими чинами.

— Мы ценим вашу помощь, — с теплотой в голосе произнес Киппманн. — Не чувствуете ли вы в себе достаточно сил, чтобы совершить небольшое воздушное путешествие?

— После Исландии немного южного американского солнца не повредит.

— Вы насладитесь солнцем. — Киппманн опять почесал свою лысину, — солнцем Южной Калифорнии.

— Южной Калифорнии?

— Сегодня, около четырех.