Айседора Дункан: роман одной жизни

Так Лоэнгрин, ее герой, в очередной раз приходит на помощь ей, бедной Эльзе, потерянной в царстве гигантских кранов, вагонов, грузовиков и докеров, среди паутины железнодорожных путей, в толпе безразличных пассажиров. Закончив все формальности, он подходит к ней.

— Раз уж мы встретились, — говорит он ей, — не будем больше терять друг друга из виду.

И, взяв ее под руку, уводит с собой. Она зябко прижимается к его плечу. Доверчивая. Успокоившаяся. Джентер ждет их в своей студии. Оттуда они втроем едут отпраздновать встречу в «Риверсайд-драйв». После плотного обеда, обильно запиваемого шампанским, Зингер сообщает, что он решил снять на один вечер «Метрополитен-оперу» для бесплатного представления в честь Айседоры.

— Ты с ума сошел, Лоэнгрин. Такие вещи не делаются с кондачка.

— Я займусь этим.

Всю вторую половину дня и вечер он занимается рассылкой приглашений всем знаменитостям Нью-Йорка в мире искусств. Через неделю актеры, драматурги, композиторы, певцы, кинодеятели — все упомянутые в «Справочнике деятелей искусства» — подъезжают к парадной лестнице «Метрополитен» под любопытными взглядами зевак, выстроившихся в два ряда, чтобы увидеть вблизи звезд в вечерних туалетах. Никогда еще Айседора не имела такого успеха. А когда в заключительном акте она танцует под мелодию «Марсельезы», аплодисменты долго не утихают. Обычно сдержанный зритель, завсегдатай премьер, неистово кричит «Браво!», топает ногами, требует повторить «Марсельезу» и, стоя, завороженный, смотрит танец. Люди в зале обнимаются со слезами на глазах.

Накануне вечером, 2 апреля 1917 года, президент Вильсон объявил в конгрессе, что Соединенные Штаты вступают в войну на стороне союзников.

От радости, что вновь нашел Айседору, Зингер старается сделать все, чтобы доставить ей удовольствие. Зная, как она дорожит своей школой, он переводит в Цюрих телеграфом три тысячи долларов, чтобы отправить маленькую труппу в Америку. Но уже поздно. Хозяйка пансиона, которой несколько месяцев никто не платил за проживание учениц, вернула девочек в их семьи. Только восемь из них привез с собой Августин. Пятнадцать лет труда и усилий были перечеркнуты.

Когда девочки приехали, Зингер снял для них огромную студию на Медисон-сквер-гарден, и Айседора возобновила занятия. Каждое утро он приезжает за ней на машине и увозит после занятий на прогулку вдоль берега Гудзона.

Начинает сказываться усталость от турне. И Зингер предлагает Айседоре поехать отдохнуть на Кубу. Поскольку неотложные дела мешают ему самому сопровождать ее, он поручает это своему секретарю, молодому шотландцу — поэту по имени Алан Росс Макдуталл. Свидание с Айседорой состоится через месяц во Флориде.

Приехав в Палм-Бич, Зингер находит Айседору неузнаваемой. Загорелая, веселая, жадная до жизни, какой он ее давно уже не видел и не надеялся увидеть. Дни проходят в прогулках вдоль берега. Во Флориде Зингер занимается крупными операциями по скупке земельных участков. Вечера на веранде тянутся до поздней ночи. Иногда к ним присоединяется писатель Перси Макей. Разговаривают в основном о последних успешных выступлениях Айседоры. Иногда переходят на обычные сплетни из закулисной жизни, в том числе о подражательницах Айседоры, каких в Америке развелось множество. Не обходят молчанием литературу, особенно поэзию. Макдугалл восхищается французским поэтом Полем Валери, чью книгу стихов «Юная Парка» он только что прочел. «Это единственное крупное произведение французского автора, где речь идет не о войне», — говорит он.

Обсуждают последние сообщения с фронтов. Размышляют о будущем России после отречения царя 15 марта: сохранит ли власть Керенский или она перейдет к Советам Ленина?

— Держу пари, что к власти придет Ленин! — с горячностью говорит Айседора. Она чрезвычайно интересуется русской революцией.

— Прошу вас, Дора, — нежно просит ее Зингер, — мне известны ваши марксистские взгляды, но все же… Зная ваш образ жизни и вашу расточительность, я не представляю себе, как вы сможете жить в условиях пролетарского режима. Эти люди ненавидят богачей и буржуа, о чем только и кричат на своих митингах, а что касается вашего Ленина, то это опасный анархист и секретный агент Германии. Так что поверьте мне, власть в руках умеренных политиков — единственный способ избежать худшего.

— Я расточительна потому, — отвечает задетая за живое Айседора, — что презираю деньги. К тому же все, что я зарабатываю, идет на содержание моей школы, в которой учатся, хочу напомнить, девочки исключительно из бедных семей.

— Позвольте и мне напомнить, что я тоже участвую в расходах по школе и даже начинаю подозревать, — сказал Зингер со смехом, — не прикрывает ли школа танца какой-нибудь большевистский рассадник? Кто знает, может быть, вы их воспитываете в антикапиталистическом духе? Тогда признайте, что моя щедрость граничит с самоубийством.

— Не волнуйтесь, я обучаю их только грации и изяществу.