Айседора Дункан. «Танцующая босоножка»

О них узнали, приглашения посыпались как дары из рога изобилия, вот только дарами не были. Однажды Айседора открыто напомнила о необходимости оплаты своего труда и труда своих родственников. Хозяйка пришла почти в священный ужас: танцовщица-босоножка чего-то требует? Наконец процедила сквозь зубы:

– Зайдите завтра, вы все получите.

Завтра они получили совсем немного, причем, от швейцара и именно в швейцарской, хозяйка не посчитала нужным встретиться с танцовщицей, еще вчера приводившей в восторг гостей салона. Сумма была ничтожной, возможно, она распорядилась дать больше денег, и им передали не все, или просто не представляла, сколько нужно заплатить этой босоножке.

В других салонах не лучше. Хозяева не сознавали разницу между собственным положением и теми, кто перед ними выступает. Нередко в такие вечера устраивались сборы средств в пользу бедных. Дунканов угощали чаем, клубникой со сливками, пирожными, аплодировали, даже демонстрировали полные подносы вырученных в результате выступления золотых монет и чеков в пользу очередной благотворительной организации, не понимая, что вовсе не ради благотворительности Айседора танцевала несколько часов. Она была готова танцевать бесплатно хоть ежедневно и с утра до вечера, если бы кто-то платил за жилье и самую скромную еду.

Но таких не находилось. Английские нувориши оказались ничуть не щедрей американских и понимание философии нового танца если и выказывали, то лишь из вежливости, привычно не желая спорить.

– Мне кажется, они ни слова не запомнили, если вообще что-то поняли из выступления Раймонда! – горячилась Айседора.

– Пусть так, но нас же снова пригласили, – пыталась урезонить сестру Элизабет, которая тоже не любила споры.

– Как дрессированных обезьянок. Нужно успеть позвать к себе этих Дунканов, пока не закончился сезон! Думаешь, их трогает танец или интересует музыка Невина?

Но как бы ни бушевала Айседора, выбора у них все равно не было, иного способа заработать на жизнь не находилось.

Однажды ее мысли подтвердил высокий красивый мужчина, говоривший с непонятным акцентом. Воспользовавшись отдыхом босоножки, он подошел, протягивая бокал красного вина. Айседора помотала головой:

– Извините, я не пью.

Она боялась опьянеть, выпив хоть глоток на совершенно пустой желудок, ведь они со вчерашнего дня не ели. Голод особенно сильно чувствовался в богатых домах, где через открытые двери почти всегда были видны богато накрытые столы со множеством яств. Но актеров никогда не приглашали за эти столы, слишком много чести для комедиантов.

– Мисс, вы прекрасно танцуете, весьма своеобразны, даже неповторимы, но этого мало, чтобы давать сольные выступления.

– Но я их даю! – почти возмутилась Айседора.

– В салонах, – спокойно уточнил собеседник. – Здесь вы просто забавная игрушка, которая завтра выйдет из моды. Сегодня вам аплодируют скучающие дамы и пресыщенные жизнью мужчины, но завтра появится кто-то более забавный и вас перестанут приглашать. Один-два сезона, не более.

Айседора стояла оглушенная, не зная, что возразить. Он был прав, это жестокие, но верные слова. Сезон заканчивался, приглашения поступали все реже, а что будет, когда гости салонов разъедутся по своим имениям на лето? И можно ли надеяться, что ее пригласят танцевать осенью?

Айседора сумела справиться с собой, ее ответный тон был ироничен:

– И что же по-вашему я должна делать?

Собеседник, внимательно наблюдавший за танцовщицей, кивнул, словно соглашаясь с какими-то своими мыслями:

– Вы молодец, умеете смотреть правде в глаза. Что делать? Найдите себе труппу, в которой сможете выступать на сцене. Даже великая Фуллер не танцует одна.

– Фуллер скорее акробатка, чем танцовщица!

– Я только что похвалил вас за способность смотреть правде в глаза… Подумайте над моими словами – не стоит уповать на салоны, это ненадолго. Хотите танцевать почти всю жизнь – ищите место на сцене. И не в Англии, есть много других мест. Здесь вы всегда останетесь комедианткой.

Только когда собеседник откланялся и ушел, Айседора вдруг сообразила, что не помнит, как тот представился!

– Раймонд, кто это был?!

– Какой-то русский граф. Ты разговаривала, не спросив имени? Что он такого сказал, что ты вся дрожишь?

– Правду…

– Какую, Дульси?

– Что мы продержимся лишь до конца сезона. – Айседора слабо улыбнулась показывавшей на нее очередному гостю хозяйке салона.

– А потом?

– В следующем сезоне они найдут другую игрушку.

Домой добирались привычно пешком. Сплошной туман окутывал со всех сторон, словно закрывая путь не только к их студии, но и вообще в будущее. Этот туман казался зловещим предзнаменованием и не позволял чувствовать себя уверенно. Настроение, столь хорошее несколько часов назад, совершенно испортилось. Семейство Дункан никогда не страшилось бедности или каких-то трудностей, но в тот вечер, вернее, уже раннее утро, им было сиротливо и безнадежно.

– Я поеду в Париж! Мы завоюем его и всю Европу, а потом весь мир! И эти снобы англичане пожалеют, что…

Он не договорил, просто не зная, о чем должны будут пожалеть английские зазнайки.