Айша

Бесшумно, как змея, пробрался я по винтовой лестнице на площадку перед дверью. Дверь была старая. Сквозь щели виднелся свет и слышались голоса шамана Симбри и его племянницы. Я припал к щели и увидел их обоих. Ханша была одета в великолепное пурпурное платье. На ее роскошных вьющихся волосах красовалась маленькая корона. Должно быть, недаром она так нарядилась. Симбри смотрел на нее серьезно. Взгляд его выражал сомнение и страх.

— Что произошло между вами? — спросил он. — Что ты узнала?

— Немного. Я спрашивала о цели их прихода. Он сказал, что ищет какую-то прекрасную женщину, и только. На мой вопрос, красивее ли она меня, он вежливо, но уклончиво ответил, что она не похожа на меня. Тогда я сказала ему, что слыву за самую красивую женщину в Калуне, что я жена хана и вытащила его из реки и что сердце подсказывает мне, что я та, которую он ищет.

— И что же? — спросил Симбри нетерпеливо и, видимо, не одобряя племянницу.

— Он допустил, что это возможно, так как та женщина могла возродиться, потом пытливо посмотрел на меня и спросил: прошла ли я через огонь? Он захотел посмотреть мои волосы, вытащил из мешочка, который носит на шее, прядь волос и сравнивал. О! Симбри, что это за волосы! Они во весь мой рост, до пола длинной, мягкие, как шелк, и черны, как вороново крыло.

— Твои волосы прекрасны, — отвечал он, — но не похожи на эти!

— Может быть, — ответила я, — ни у одной женщины нет таких волос.

— Правда, — согласился он, — она была больше, чем просто смертная женщина.

— И как я ни пытала его, больше ничего не узнала. Раскрой свои книги, маг, и найди в них, кто эта женщина, где она живет, чтобы я могла убить ее, если можно.

— Вот то-то, — если можно, — отвечал шаман.

— Прочитай мне еще раз послание главного жреца Ороса! — попросила она.

— «От Гезеи из Дома Огня Афине, жене хана Калуна, — начал он читать начертанное на пергаменте послание. — Сестра моя, до меня дошло, что с запада пришли вопросить моего Оракула два чужеземца. В первый день следующего месяца ты с мудрым шаманом, Стражем Дверей, должна встретить их на берегу реки там, где кончается древняя дорога. Окажите им всяческую помощь и проводите их до Горы. Не желая нарушать наш договор, сама я не могу выйти им навстречу». Итак, — продолжал Симбри, — это не случайные путешественники — их ожидает сама Гезея.

— Я тоже ждала их. Сердце чуяло, что они придут. Но не может быть, чтобы они искали Гезею.

— В горах есть и другие женщины, — сухо возразил шаман.

— Не пойдет он на Гору! — упрямо сказала жена хана.

— Гезея могущественна. На земле и в воздухе у нее есть слуги, которые ей повинуются. Они предупредили ее о появлении чужеземцев, они же расскажут ей об их дальнейшей судьбе. Я ненавижу Гезею, но не советую тебе навлекать на себя ее гнев: он ужасен. Династия Рассенов испытала его уже раз. Она говорит, что они должны пойти на Гору…

— А я говорю, что он не пойдет. Пусть идет другой, если ему угодно.

— Скажи, Афина, зачем тебе этот пришелец? — спросил шаман. — Ты хочешь сделать его своим любовником?

— Нет, мужем! — отвечала она, дерзко выдерживая его взгляд.

— Но он-то, по-видимому, не хочет этого. К тому же у тебя уже есть муж.

— Ты знаешь, Симбри, что у меня нет мужа, — сказала Афина, положив руку на плечо кудесника. — Заклинаю тебя узами нашего кровного родства, свари мне опять волшебный напиток…

— Чтобы нас еще более связали узы соучастников убийства? Нет, Афина, не хочу. Твой грех и так тяготеет надо мной. Ты прекрасна. Опутай этого человека своими сетями, если можешь, если же нет, пусть он уйдет с миром.

— Я не могу его отпустить. Рада была бы, если бы могла. Я люблю его и ненавижу его спутника. Но его сердце не лежит почему-то ко мне. О, великий шаман, ты знаешь прошлое и будущее. Скажи, что тебе говорят звезды?

— Вот что я прочитал в книге звезд, Афина: судьба того человека переплелась с твоей, ты права; но между вами стоит высокая стена, через которую я не могу проникнуть взором. Знаю только, что смерть сблизит его и тебя, и меня также.

— Пусть же тогда скорее приходит смерть! — гордо воскликнула Афина.

— Не радуйся торжеству и там. Неведомая сила царит и за гробом. Внешнее око Гезеи читает в тайниках души.

— Слушай, старик, завтра же пошли на Гору гонцов. Пусть скажут Гезее, что прибыли два старых чужеземца, заметь хорошенько, — старых, но что они очень устали и больны. Месяца через три, когда поправятся, они пойдут вопросить Оракула. Может быть, она поверит. Но я хочу спать, у меня болит голова. Дай мне сонных капель. Я тоже чувствую на себе чьи-то глаза.

Она обернулась. Я отскочил от двери и пополз вниз по лестнице. Я слышал, как Афина открыла дверь.

На следующее утро ко мне пришел Симбри и осведомился, как я спал.

— Как чурбан, — отвечал я.

— А между тем, вид у тебя усталый, друг Холли, — заметил он.

— Меня мучил кошмар; это со мной случается. Но сам ты, Симбри, кажется вовсе не спал?

— Не спал всю ночь, — вздохнул он. — Я был на своем посту у Дверей.

— О каких дверях говоришь ты? Не о тех ли, через которые мы пришли?