Айсолтан из страны белого золота

Башлык[5], тучный человек лет сорока, в серой мерлушковой шапке, сером кителе, синих галифе и парусиновых сапогах, уже выехал на своем породистом скакуне. Откинувшись назад в седле, он осаживает коня и, полуоборотясь, кричит что-то хриплым басом, напрягая красную, мясистую шею, и машет кому-то рукой. Его густые, лихо закрученные усы воинственно топорщатся. Башлык осадил коня неподалеку от дома Бегенча, и тот слышит, как он говорит приближающемуся к нему пожилому колхознику, одетому нарядно, как юноша, несмотря на свои семьдесят лет, и даже подпоясанному старинным пуховым кушаком:

— …Ты ему скажи: пусть к одиннадцати часам приедет на участок третьей бригады. Да пусть едет не на "Победе", а на "газике", и возьмет побольше горючего про запас и пусть прихватит двустволку и патронташ.

Башлык трогает коня и, увидав Бегенча, еще издали кричит ему:

— Жив-здоров, а, Бегенч? Ты, друг, не ленись. Два раза проверять — это не худо. Поливальщик-то, конечно, знает цену воде, а все ж держи ее всегда перед глазами. Ты сегодня обойди еще раз те места, куда вчера пускали воду. Погляди: не захирел ли где хлопчатник, не поник ли головой, как обиженная молодуха. Особо погляди на пригорках, — слышишь? — дошла ли до них вода. — Поровнявшись с Бегенчем, башлык натягивает поводья. — Сам знаешь: в эти дни каждая капля воды — горсть хлопка. Ух, и крепко сцепился я вчера с райводхозом, даже в райком его таскал, да, видно, мало. Сегодня в полдень буду в облводхозе и облисполкоме. Не поможет — прямо в центр обращусь.

Бегенч улыбается:

— Товарищ Аннак, ты как заведешь с утра свою пластинку: "О, дайте мне воды, воды, воды…", так до ночи не кончишь. Слезай с коня, я тебя чаем напою.

Аннак, сдерживая нетерпеливого коня, говорит:

— Я, друг, чай пил, когда еще солнце не всходило. Мне водой горло полоскать некогда. Мне вода для другого дела нужна. Ты, коли хочешь пособить, давай мне воды на поля! Воды, воды, воды…

В это веселое, сияющее утро у Бегенча в душе какой-то задор; ему хочется подразнить башлыка, и он начинает:

— Ты, товарищ Аннак, чем бегать из одного учреждения в другое и кричать: "Воды! Воды!", пошел бы лучше на водораспределительный шлюз да проверил сам, как там воду меряют.

— Друг! Ты мое больное место не трогай! У меня и так голова от забот распухла. Я знаю, как меряют. Правильно меряют. Да мне в эти дни, хоть ты лопни, нужно больше воды!

— Так ты думаешь, что, взяв долю других…

Аннак не дает Бегенчу договорить:

— Друг! Да ты пойми: разве я хочу украсть воду у "Красного Октября", или у "Победы", или у другого колхоза? Я о них тоже забочусь. Я хлопочу, чтобы побольше пустили воды из Колхозбента.

Прищурившись, Бегенч с усмешкой смотрит на председателя колхоза.

— Так, товарищ башлык. Значит, по-твоему, все наши учреждения — районные, областные, центральные, которые день и ночь заботятся о том, чтобы мы перевыполнили план по хлопку, — значит, они меньше твоего понимают, как нам сейчас нужна вода? Верно, они сохраняют лишнюю воду в Колхозбенте, чтобы пустить ее на свои огороды?

Аннак растерянно смотрит на Бегенча, хмурит клочкастые брови. Бегенчу кажется даже, что крутые завитки его усов слегка обвисли. Потом, крякнув с досады, башлык ударяет нагайкой по луке седла, и усы его снова встают торчком.

— Ишь, какую лекцию прочел! А ты вот как рассуди: если у меня сейчас колхозники сыты — значит, я на том и успокоиться должен? Значит, мне уж и зерна про запас в амбарах не держать? Так после этого что я за башлык? Гнать такого башлыка в шею! Ну, а в области меньше меня понимают, что ли? Скажешь, они не держат в Колхозбенте излишек воды про запас! Так я и поверил!

Бегенч не может сдержать улыбки, — уж очень по душе ему этот горячий, напористый и прямодушный человек.

— Ты чему ж это, друг, смеешься? — обижается башлык. — Что я смешного, неправильного сказал?

— Нет, Аннак, ты все правильно говорил. Я ведь шутил с тобой, очень занятно ты споришь. Все правильно. В такую горячую пору не обойдешься без того, чтобы не пошуметь. Если в области тебе не помогут — шли телеграмму в центр.

Аннак трогает поводья:

— Ну, прощай, друг. Смотри, обойди хлопчатник.

— Да я думал, как только солнце взойдет, уже там быть, а вот запоздал. Поздно заснул и проспал.

— Да уж знаю, знаю.

"Откуда же он знает? — удивляется Бегенч. Ему кажется, что Аннаку известно, как он всю ночь не мог сомкнуть глаз, думая об Айсолтан. — Вот постоишь с девушкой минутку — и готово, все говорить начнут!" — мысленно досадует Бегенч и спрашивает с напускным равнодушием:

— Что такое ты знаешь?

— Знаю, что вы вчера без меня вино пили, вот что.

— А-а! Так я и тебя звал.

— А я, может быть, шучу. Что ж, мне уж и пошутить нельзя? Не мог я вчера прийти, ведь говорил тебе.

— Ну, в таком случае слезай с коня. Пойдем, выпьем сейчас по пиале за успешнее завершение твоих хлопот.

— Нет. На вчерашний плов гостей не зовут!

— Вот как!

— А я, может, опять шучу. Сейчас, друг, не время. Ты лучше вот что… Я хочу сегодня съездить посмотреть отары. Хочешь, поедем со мной?

— Я тебя что-то не пойму: то ли ты в Мары едешь, то ли на овец глядеть?..