Айсолтан из страны белого золота

Джерен, улыбаясь, смотрит на Айсолтан, и в словах ее, обращенных к девушке, звучит материнская ласка. И, попрощавшись с Джерен, Айсолтан идет дальше, снова высоко подняв голову, и во взоре ее, устремленном вперед, снова светится радость, и сердце снова ликует у нее в груди. Вдруг она слышит, как кто-то окликает её, — это Потды остановил возле нее машину.

— Я поехал на поле за тобой, Айсолтан, а ты вон уже где. Небось, устала? — спрашивает Потды.

Айсолтан качает головой, смеется, что-то шутливо произносит в ответ. Потды даже не разобрал что, но этот смех и звонкий, счастливый голос говорят не о том, что она устала, а о том, как весело и радостно ей жить на земле. И не нужно быть таким сметливым парнем, как Потды, чтобы увидеть, что Айсолтан какая-то особенная сегодня, что с ней что-то произошло.

— Я ушла пораньше, хотела взглянуть на сад, на бахчи, — говорит Айсолтан.

— Так что же, мне машину поставить в гараж?

— Нет… возвращаться не стоит.

— А куда же ехать?

— Поезжай в поле, найдешь кого-нибудь — отвези домой.

— А кого бы, к примеру?

— Мало ли людей, которых притомила работа! Бегенч сегодня обошел с лопатой весь хлопчатник…

— А-а! Бегенч… Так Бегенча везти, значит?.. Ну, так бы и сказала сразу, что Бегенча.

— Да ты что заладил: Бегенч, Бегенч…

— А ничего, просто так, — красивое имя, красивый парень…

— Ну, хватит глупости болтать! Поезжай.

— А куда мне ехать?

— Я же сказала куда.

— Ну, а потом куда его везти, Бегенча-то? К тебе домой, что ли?

— Это еще зачем? Что ты выдумываешь!

— Так куда же мне его везти?

— Как куда везти? Отвези его к нему домой.

— К нему домой?

— Да что ты все повторяешь, как сорока?

— Да ведь он уже и так сидит у себя дома.

— А, так он дома!.. Ну ладно, поезжай куда хочешь.

— А может быть, передать что-нибудь Бегенчу? Айсолтан смотрит на Потды, сдвинув брови.

— Эй, Потды, придержи язык, — смотри, прогоню!

Но Потды не унимается. Прищурив свои и без того крохотные глазки и скривив рот, что, по его мнению, должно выглядеть весьма многозначительно, он говорит притворно-жалобным голосом:

— Айсолтан, да чем я виноват! Сказала бы мне: «Ты сегодня, Потды, приезжай пораньше», — я бы пораньше и приехал. А теперь вот Бегенч ушел домой один, а ты словно хочешь выместить на мне все свои мучения.

Айсолтан смотрит на него с гневом, но губы ее невольно складываются в улыбку — уж очень он забавен, этот Потды, особенно когда начинает строить такие дурацкие рожи. Кроме того, Айсолтан немножко мучит любопытство: что он хочет сказать своими глупыми намеками?

— Какие это еще мучения? — спрашивает она улыбаясь.

Потды замечает, что Айсолтан уже готова сменить гнев на милость. Он видит ее улыбку, яркий блеск ее глаз, чувствует, что творится с девушкой, и, поняв это все на свой лад, отвечает:

— Так ведь недаром же ты одна-одинешенька ходишь-бродишь сегодня по полям пешком!.. Кто-то в этом виноват, верно…

— Эй, Потды, как видно, с тобой нельзя добром — сейчас же язык распустишь. Убирайся вон! Чтоб мои глаза тебя не видели!

Как ни умел отшучиваться Потды, но под взглядом Айсолтан он все-таки оробел и вся его развязность сразу пропала. Он вспомнил, как однажды уехал куда-то без спросу, и Айсолтан пришлось его долго ждать. Вот и тогда у нее был такой же взгляд. Потды знает, что взгляд этот не предвещает добра. Прогнала тогда Айсолтан Потды. Еле-еле упросил взять обратно. И Потды спрашивает — теперь уже непритворно-жалобным голосом:

— Так что ты велишь делать с машиной?

— А что ты с ней вообще делаешь?

— Да ведь ты гонишь меня с работы, — угрюмо бормочет Потды, но Айсолтан слышит, что голос его дрогнул.

И снова ее губы улыбаются против воли. Она отворачивается от Потды и продолжает свой путь. Но, сделав несколько шагов, останавливается и, полуобернувшись, говорит Потды:

— Поезжай, займись делом. Но если ты еще раз позволишь себе свои глупые шутки, придется нам с тобой расстаться.

Потды видит, что Айсолтан не сердится больше, и, высунувшись из машины, кричит ей вдогонку:

— Айсолтан!

Айсолтан снова оборачивается и, хмуря брови, смотрит на Потды, а он:

— Может, все-таки поехать за Бегенчем?

Айсолтан бросает через плечо:

— Эх ты, пустомеля!

Потды не назовешь красавцем. Лицо его, пожалуй, больше всего походит на арбузную корку, всласть исклеванную курами. Нос у Потды сплюснут так, что сливается со щеками, а глаза запали глубоко-глубоко, и их почти не видно — так, одни только щелки. Но Потды не дурак и слывет острым на язык парнем. Однако он хоть и любит пошутить и никак не может удержаться, чтобы не подразнить Айсолтан, даже рискуя навлечь на себя ее немилость, но там, где нужно, он умеет держать язык за зубами, и честь этой девушки дорога ему, как честь родной сестры. Это хорошо знает и Айсолтан. Быть может, поэтому грубоватые шутки Потды так часто сходят ему с рук. А Потды чувствует доброе отношение Айсолтан и, по правде говоря, уже привык считать себя не шофером, а хозяином машины.

Айсолтан свернула на другую улицу. Из тамдыров[2], стоящих позади домов, вылетает бледножелтое пламя, дым густыми клубами поднимается к небу.