Аютинская повесть

Никто не слышал, как было на самом деле, но напарник рассказал об этом всему участку, и, видимо, добавил от себя, что Виктор после своих слов даже «горько заплакал». С тех пор на шахте любому завистнику говорили: «ещё бы горько заплакал». Другой случай, о котором ходила легенда, рассказывали, что некто Иван завидовал тем, у кого верные жёны. Свою супругу он считал гулящей бабой и, по его мнению, она изменяла ему каждый раз, когда для этого предоставлялся случай. Зная о ревности Ивана, шутники ему умышленно напоминали об этом в шахте.

– Вот так, Ваня, ты сейчас на глубине восьмисот метров, – подкалывали друзья, – даёшь стране угля! А твоя жёнушка тоже, но не добычу, а хахалю своему. Она же уверена, что ты отсюда до конца смены никуда не денешься….

Это приводило в ярость Ваню, и он начинал завидовать всем, у кого верная супруга. Однажды над ним подшутили прямо на утреннем наряде, Ваня тут же выпросил у начальника участка выходной и решил «застукать» жену с поличным. Он даже не подозревал, что шутник заранее договорился с его женой, с целью отучить Ваню от этой привычки. А ревнивец, сломя голову, помчался домой. Чтобы замаскироваться, он решил залечь в кукурузе, растущей в приусадебном участке, откуда хорошо был виден и дом, и двор, и летний стол для обеда под навесом. Лежит Ваня в кукурузе и наблюдает за домом.

Неожиданно жена начала накрывать стол, поставила поллитровку, приготовила салат из огурцов, поджарила котлет. «Точно стерва ждёт хахаля!» – мелькнуло в голове у Вани. И он терпеливо наблюдал, что будет дальше. Жена приготовила угощение и позвала соседа-холостяка, а тот не понимая в честь чего праздник, удивился очень, но пришёл. «С соседом, значит, стерва изменяет мне», – подумал Ваня, «ну, я им сейчас обоим устрою пир!». А жена разыгрывала спектакль, режиссированный заранее и, выйдя к кукурузе, громко прокричала:

– Вань, а Вань, какого хрена ты валяешься в огороде, иди за стол, я уже всё приготовила!

Ивану ничего не оставалось делать, как подняться из своей засады и, словно оплёванному садится за стол, боясь поднять глаза на соседа. С тех пор он прекратил ревновать супругу и завидовать мужикам.

В Международный женский день 1985 года, как и на все советские праздники, автоматчики работали по наряду две смены подряд. А десятого марта умер Генеральный секретарь ЦК КПСС Черненко, который правил СССР после смерти Андропова. Был объявлен очередной траур, и уже на следующий день стало известно, что новым генсеком выбрали Горбачёва, которому было в то время 54 года. «Эра пышных похорон» закончилась. Но мало, кто представлял, что начнётся другая, которая приведёт к развалу страны. Перестройка, ускорение научно-технического прогресса, начало реализации международной политики нового мышления Горбачёва будут тем инструментом, с помощью которого в СССР начнётся необратимый процесс.

Всё эти лозунги звучали убедительно, и народ поверил в быстрые перемены в лучшую сторону. На шахте повсюду велись разговоры на политические темы и большинство горняков были довольны, что во главе страны поставили молодого ещё секретаря по сельскому хозяйству. Несмотря на то, что в рядах КПСС тоже царила эйфория, Кагальников отнёсся к назначению Горбачёва с прохладой. Конечно, как парторг участка, он обязан был говорить о том, что принимаемые в Политбюро решения – правильны и необходимы, но Владимиру казалось, что бригадир недоговаривает чего-то и однажды, оставшись вдвоём в цехе, он спросил об этом Кагальникова.

– Понимаешь, Володь, – отвечал Кагальников, – я ведь член горкома партии и для нас существует льгота по приобретению различной литературы, поступающей не только в книготорг, но и другие источники. Я много читаю и внимательно изучил большое количество исторических материалов и сочинений, авторами которых являются не только партийные функционеры, но и диссиденты. Поэтому, меня настораживает эта хрущёвская манера – брать с места в галоп, закусив удила. Ты помнишь, как мы в детстве днями напролёт стояли в очередях за хлебом. Политика Горбачёва ассоциируется у меня со временами Хрущёва. Только давай условимся, что этот разговор останется между нами?

– Безусловно, Володь! – заверил Владимир, – ты уже понял, что я парень не из болтливых!

– Тогда я тебе ещё откровеннее скажу, – продолжил Кагальников, – в партийной среде верхнего уровня ходят слухи, которые распространяются от Москвы до Шахт со скоростью поезда «Тихий Дон». Так вот говорят, что выбрали Горбачёва с перевесом в один голос и если бы Щербицкий не был в отъезде в США, то вряд ли Михаил Сергеевич стал генеральным секретарём.

– Но это могут быть интриги, – предположил Владимир.

– Не исключено, – согласился Кагальников, – но ходят слухи, что он подкаблучник, и принимает решения с подачи своей жены. Это опасно для любого государства, достаточно вспомнить Григория Распутина, императрицу и самого Николая II. …Ладно, Володь, поживём, увидим!