Айвазовский

Закономерно, что при столь насыщенной общественной деятельности маринист был удостоен многих орденов: «Нишан-Али» IV степени (Турция, 1856), Почётного легиона (Франция, 1857, 1890), Спасителя (Греция, 1859), Святого Владимира (Россия, 1865), Османие II степени (Турция, 1874), «Алмазной медали» (Турция, 1880), Меджидие I степени (Турция, 1890), Белого орла (Россия, 1893), Святого Александра Невского (Россия, 1897). Приводя этот список, подчеркнём, что российских наград в нём три, полученных в 1865, 1893 и 1897 годах. Значит, три императора России — Александр II, Александр III и Николай II — жаловали мариниста высокими знаками отличия.

Долгая и плодотворная жизнь Ивана Константиновича охватывала время от эпохи Александра I до Николая II. В эпоху правления Александра I он был ещё ребёнком, только делавшим свои первые шаги в искусстве и жизни. Николай I неоднократно общался с художником лично, благоволил к нему, удостаивал различных почестей и привилегий. Можно вспомнить слова А. С. Пушкина о его взаимоотношениях с самодержцами России, написанные не без иронии в письме Н. Н. Гончаровой: «Видел я трёх царей: первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упёк меня в камер-пажи под старость лет, но променять его на четвёртого не желаю; от добра добра не ищут»[427].

В этом отношении Айвазовский даже превзошёл Пушкина — его долгий и плодотворный жизненный путь протянулся через эпохи правления пятерых императоров, но как человек, художник и гражданин он сложился в эпоху правления Николая I и, что немаловажно, не без влияния самого императора. К чести самодержца следует сказать, что он смог по достоинству оценить талантливого художника, как некогда, в 1826 году, и А. С. Пушкина[428]. По прихоти судьбы император Николай Павлович даровал Ивану Айвазовскому прощение в год кончины Александра Пушкина — так словно была принята эстафета одного выдающегося деятеля культуры от другого, работавших во славу России под высочайшим покровительством, один — в сфере литературы, другой — живописи.

По царским повелениям И. К. Айвазовский получал и высокие чины. Николаем 1 был удостоен чина действительного тайного советника, что относилось ко второму классу Табели о рангах и соответствовало званию уже не контр-адмирала, полученному ранее, а адмирала. Кроме всего прочего, в 1864 году прославленному маринисту было высочайше пожаловано потомственное дворянство, из чего следует, что император Александр II не менее, чем его венценосный отец, проявлял благосклонность к маринисту. Несомненно, что все исключительные почести были сполна заслужены, а сам художник высшей наградой для себя почитал возможность создавать новые картины, работая в окружении любящей семьи и друзей. И такая возможность также была дана ему словно награда за многие годы самоотверженного труда, благородства и силы духа.

Иван Константинович являлся либо членом, либо почётным членом нескольких Академий художеств — России, Франции, Нидерландов, Италии, Германии. Что важно отметить как свидетельство его мирового признания, его известности в Европе и в мире, его живого диалога с мировой пейзажной живописью, и в этом диалоге голос Айвазовского звучал сильно и самостоятельно. Маринист умел быть и новатором, и консерватором, умел рисковать и при необходимости выступать в роли аутсайдера. Один из современников так характеризовал его: «Из бесед с Иваном Константиновичем я вынес убеждение, что он обладал живым и острым умом и добрым сердцем. Но громадный жизненный опыт, по-видимому, научил его мириться со многим, чего он не разделял по своим убеждениям и чему не сочувствовал в глубине своей души»[429].

При всей дипломатичности, гибкости ума, умении выстраивать линию поведения в зависимости от обстоятельств, играть определённые роли, с самых юных лет он знал, как сохранять человеческое достоинство, и потому оставался верен себе, своему искусству и убеждениям, призванию и гражданскому долгу. При множестве высоких черт характера и исключительной силе таланта, наверное, именно это качество — верность самому себе — заслуживает в Айвазовском особенного уважения. Невозможно не признать масштаб личности этого столь незаурядного, действительно великого человека.

Одним из свидетельств его широкой известности является обширная иконография — множество портретных образов, созданных в живописи, графике, скульптуре его современниками. Кроме десятка автопортретов, созданных им в разные периоды жизни, известны портреты Айвазовского кисти И. Н. Крамского и В. А. Тропинина, А. В. Тыранова и К. Е. Маковского, В. И. Штернберга и М. И. Скотти. В скульптуре следует выделить бюст молодого мариниста, созданный А. Н. Беляевым, и портрет уже седовласого мастера, исполненный Л. А. Бернштамом. Уже после кончины художника перед входом в Феодосийскую картинную галерею был установлен бронзовый памятник по проекту И. Я. Гинцбурга.