Айвазовский

«9 сентября 1851 г.

Государь Император соизволил повелеть, чтобы после отъезда из Москвы Государыни Императрицы дозволено было желающим осмотреть поставленные в Николаевском дворце две картины Айвазовского, изображающие Москву в 1812 и 1851 г. По неудобствам, какие сопряжены с впуском публики во дворец, г. министр Двора, вследствие отношения моего к нему по сему предмету, предложил обер-гофмейстеру барону Боде дозволить перенести помянутые две картины осторожно в залы училища ваяния и живописи Московского художественного общества, на время назначенной в оном выставки художественных произведений с тем, чтобы по окончании выставки картины сии были возвращены на прежнее место.

О сем извещаю Совет Московского художественного общества для надлежащего со стороны его распоряжения, присовокупляя, что перенесение картин из дворца в дом общества и потом обратно во дворец поручено мною купцу 1-й гильдии Кокареву под наблюдением г. Айвазовского.

Московский военный губернатор Закревский»[192].

Слава феодосийского художника по-прежнему была в зените. Его полотна приобретали коллекционеры, его выставки собирали множество посетителей, не утихали восторженные отзывы почитателей его таланта. Например, одно из характерных писем пишет ему А. П. Ермолов (1777–1861). И тем более показательно, что герой войны 1812 года, чей суровый облик известен по портрету кисти Джорджа Доу в Эрмитаже, с таким волнением отзывается о полотнах мариниста: