Айвазовский

Поняв, что не сможет назначить встречу Юлии Яковлевне, не попав предварительно в дом, где она работала, Айвазовский припомнил, что на памятном вечере хозяин дома расхваливал художественные способности своих старших дочерей — это было поводом для визита. И вот он уже с деланным вниманием рассматривает художества сестер, хваля их и тут же показывая, как можно исправить, усилить эффект, чтобы картина по настоящему заиграла. Девушки в восторге от красивого внимательного художника, который оказался не таким уж и букой. Первое впечатление обманчиво. Они тотчас влюбились в Ивана Константиновича, поэтому все были в восторге, когда он предложил дать несколько уроков рисования сначала девицам, а затем, заметив походя, что великий Карл Брюллов сызмальства был приучен держать в руках карандаш и краски, усадил за мольберт малышей. Вот тут-то он и увидел во второй раз Юлию, влюбившись в нее еще больше.

Впрочем, толком поговорить не удалось. Обменялись парой малозначительных фраз, но это было только начало. Являясь по заранее оговоренным дням в милое семейство, Айвазовский ждал появления Юлии, и она приходила. Помогала малышам, слушала рассуждение Ивана Константиновича об искусстве, о путешествиях в дальние страны. Иногда он задавал ей вопросы, и тогда они на мгновение встречались глазами. Тем не менее ему не удавалось назначить ей встречу, рассказать о своих чувствах, узнать, как она относится к нему.

Наконец, когда он понял, что топчется на месте, Айвазовский решился на отчаянный шаг — написал Юлии откровенное письмо. Он писал о том, что влюбился в нее с первого взгляда, и просил стать его женой. Если она согласна, она должна дать ему знать, и тогда она бросит работу, и они тотчас обвенчаются. В противном случае он не будет искать дальнейших встреч и перестанет посещать сей дом.

Свое послание он незаметно вложил в руку Юлии во время урока, рассчитывая на следующий день получить ответ. Но что, если она ответит отказом? Снова и снова приходить на уроки, дабы хотя бы издали видеть ее? Немыслимо! Тем более после собственного категоричного признания. А если согласится, но не по любви, а потому что устала жить в нищете? Следить за чужими детьми — дело неблагодарное, и, без сомнения, Юлия достойна большего.

Ночь он провел без сна, едва не опоздав на урок, он влетел в комнату, где ждали его ученицы и она… Забыв про все на свете, про свои обязанности, приличия, наконец, художник, не скрываясь, сразу же подошел к ожидавшей его Юлии и услышал долгожданное: «Я согласна».

В тот же день Юлия Гревс покинула службу. На улице возле дома ее ждал в наемном экипаже Айвазовский. Через несколько дней новость о скорой женитьбе прославленного художника облетела все петербургские гостиные.

Жениться — надо же… то сторонился женского пола, точно робкий монашек, а теперь вдруг вот так по-гусарски влюбился и сразу же церковь. На ком? На какой-то гувернантке? Да не может такого быть! Вранье и клевета, поклеп, за который мало на дуэль вызвать. Это же надо — чтобы художника, лично знакомого с Папой Римским, с королем Неаполя, да мало ли с кем еще, вот так вдруг обвиняли в связи с черт знает кем! Ну ничего, днями Иван Константинович объявится у знакомых, тогда сам все и опровергнет.

Вскоре Айвазовский действительно показался в салоне княгини Одоевской, где сообщил о своей скорой женитьбе на похитившей его сердце Юлии Гревс.

Айвазовский был счастлив, откровенно посмеиваясь над шумом, поднятым в обществе его скороспелой женитьбой. Ему было забавно раскланиваться с теми, чьи надежды он не оправдал, но вскоре отношение к нему в свете изменилось не в лучшую сторону. Там, где еще вчера его принимали с распростертыми объятиями, нынче он встречал прохладный прием, какие-то двери оказались и вовсе закрытыми для художника.

И это можно понять, ему — человеку неблагородного происхождения — выпал редкий шанс выбрать себе жену из общества, породнившись с какой-нибудь известной дворянской фамилией, он же предпочел найти себе такую же плебейку, как и он сам. Да еще теперь, по всей видимости, пожелает водить ее с собой на приемы, надеясь на то, что бывшую гувернантку посадят пить чай в княжеской гостиной, рассуждая на темы, недоступные людям низкого происхождения. Зачем только было жаловать такому человеку дворянство? К чему, если предел его мечтаний — миловидная служанка без гроша в кармане?!