Айвз и Мэллоун

– Ты оказался недалеким глупцом! Не понял, что я рядом, даже когда вытащил из воды ту отвратительную маленькую смертную, веточку прогнившего рода Короля! Подонка, презревшего священный договор! Ты знал, что к власти его привело наше волшебство? Когда пришла пора исполнять его часть условий, он отказался от своих слов. Не отдал нам в услужение дочь, не отдал первенца мужского пола, не присягнул на верность. Поставил своих детей выше уговора! – Ненависть исказила идеальные черты Эльфа, он даже зажмурился и махнул рукой, словно бы прогоняя видение с давним врагом.

И Эбигейл еще немного приблизилась к нему.

– Впрочем, кого я спрашиваю? Ты, как и другие смертные, лишился знаний своих предков. Надо же было так низко пасть! – Эльф покачал головой. – Когда я вернулся в ваш мир, глазам не поверил! Да что там глазам! Вы стерли собственную историю! Жалкие единицы ее помнили! Например, тот человек, – в раздумьях он коснулся нижней губы, – кажется, какой-то Стэншир. Представляешь, глупец едва не раскрыл тебе все карты! Его насторожили волшебное благословение на твоей руке, внезапная любовь к книгам и дружба с Айделами…

Марк! Так вот почему он пропал… Во рту стало горько от боли и вины. Друг хотел предупредить меня! Спасти! А я думал, он завидует, шастает вокруг дома Клары, чтобы разнюхать о ней что-то, что разрушит ее репутацию и наши отношения. Эльф продолжал:

– Мой помощник едва успел, перехватил его в то утро, когда вы наконец занялись обрядом, что указал тебе дорогу в мой замок, и все шло просто идеально, пока ты не улизнул от меня! А все из-за этого отродья! – Эльф шевельнул кистью, и Эбигейл скрючилась, скуля от боли.

Я собрал в кулак всю свою волю, всю ненависть и ярость. Попытался сделать хотя бы шаг, но чары держали крепко, будь они прокляты! Мне хотелось кричать, броситься на эту высокомерную тварь, вбить клинок ему в сердце! И он знал это, знал и наслаждался моим бессилием.

– Я так хотел наказать тебя, но не сразу смог придумать способ! Как тебе понравилась моя шутка с Третьей Дорогой? Немного чар – и ты больше не мог пользоваться своим талантом! А смерть семьи?

– Будь ты проклят! – не выдержал я, слушая, как жуткий хохот Эльфа мечется под потолком, заставляя руки неметь, а спину покрываться холодным потом.

– По-моему, очень весело! – Он похлопал себя по груди и вновь оглянулся на зеркало. Туман в нем начал оседать, и сверху, под бронзовой рамой, изображающей переплетающихся змей, стал виден кусочек голубого неба. – Наконец-то! Еще немного – и последняя печать рухнет, освободив Источник, а с ним и мой народ… Кровь Хранительницы уже пролилась, и осталась сущая малость, смертный, – твоя кровь!

Эбигейл оглянулась и посмотрела мне прямо в глаза.

Когда-то она пришла в мой дом, втянув в приключения, о которых я мечтал. Потом – пропала, но вернулась, чтобы спасти. Потом – попросила о помощи, и я согласился. А еще она просила меня сделать правильный выбор, если все пойдет не так.

И ведь пошло! Хранительница мертва, а Эльф стоит прямо перед нами, и от того, чтобы обрушить на Королевство месть, кинуть тысячи жизней в горнило войны, его отделяют считаные минуты. Люди, феи, фэйри – для эльфов все мы просто пешки, игрушки. Неважно, сыграем ли мы роль союзников или противников, все равно нас ждет только смерть.

Так какой он, правильный выбор?

Сохранение волшебства или его утрата? Мир, в котором я смогу держать Эбигейл за руку, пока эльфы вершат свою месть, выстилая путь к победе жизнями волшебных созданий, или мир, в котором столкновения не случится? «Я не хочу войны, я хочу спасти жизни моих братьев и сестер», – однажды сказала мне Эбигейл, и в этих словах крылся ответ.

Туман в зеркале рассеялся, и стало видно, что по ту его сторону выстроен другой колодец – точная копия того, что в Башне. Эльф не видел этого, потому что стоял к зеркалу спиной, и, едва он повернулся проверить, исчезла ли дымка, Эбигейл не стала терять ни секунды. С немыслимой скоростью она бросилась на Эльфа, обхватила его руками, которые вспыхнули изумрудным огнем, и увлекла за собой – прямо в зеркало. Оно впустило их в себя беззвучно, лишь гладь пошла мелкой рябью, чтобы через секунду успокоиться, а противники, сцепившись, покатились по траве, вскочили, словно кошки, Эльф бросился обратно, а она – за ним. Поймала за руку и дернула назад, одновременно крикнув мне что-то, с той стороны не раздалось ни звука, но я понял, о чем она просит.

И Эльф понял. Они снова сцепились: он рвался ко мне, а Эбигейл пыталась ему помешать. Противники обрушили друг на друга волшебство. Я видел, что из этой схватки фэйри живой не выйти, по сравнению с Эльфом она, лишенная благословения, была словно голубка против ястреба. И я сделал то, что должен был. Обнажил меч, провел им по ладони, разрезая плоть, питая клинок кровью, и метнул его в зеркало.