Академические будни Бабы Яги

— Так в магии все дело, — вступил в разговор седой мужчина вполне благообразного вида. — Мне знающие люди рассказали, что это княгиня выбрала им с князем место для дома, после кинула оземь волшебное мыло, и из него появился город с озером, и лодки, и люди…

— Да врешь, не бывает так! — скептически фыркнул Хромой.

Я задумчиво покачала головой, вспомнив волшебный лес, образованный гребнем Марьюшки. А если лес возможен, то почему бы не стать и городу?

— А ты-то как сюда попал? — меж тем поддерживал светскую беседу Мартин.

— Да, захотел посмотреть, насколько толстые кошельки у здешних жителей. Кто же знал, что князь с княгиней чужаков сюда не пускают?

Я перестала вслушиваться в разговор. Судьба Хромого меня интересовала мало. Тем более, что бродяга с домрой, чье выступление мы прервали своим появлением, снова решил помузицировать. Удобнее перехватив полукруглый корпус инструмента, он быстро-быстро побежал пальцами по струнам, и переливчатая чарующая музыка заполнила поруб.

За лесами, долами, за реками, в тридалеком случилось то царствии.

Грозный царь раз отправился странствовать, посмотреть свой удел и угодия…

Голос у сказителя был негромкий и очень приятный. Я как завороженная вслушивалась в неспешно льющуюся историю, сначала просто наслаждаясь напевностью, потом увлекшись повествованием, а затем внимая каждому слову с жадным практическим интересом.

Раз случилась беда с царем-батюшкой — резвый конь его вдруг заупрямился,

Поскакал-полетел прочь испуганный, провалился в трясину заросшую.

Закручинился царь, запечалился, угодивши в зыбун аж до пояса.

Видно гибель пришла понапрасная, В топях вряд ли дождешься спасения…

— Какое прекрасное обручье, — вдруг вторгся в мой увлеченный историей мозг незнакомый голос. — Серебряное?

— А? — я нехотя отвлеклась от сказителя с домрой. Невыразительного вида мужичок держал мою руку и внимательно рассматривал блокирующий магию браслет на запястье.

Долго ль, коротко ль, слышит вдруг голос он: «Али помощь моя тебе надобна?».

Видит юношу тонкого, бледного, что стоит на веретье задумчиво…

— Серебряное? — настойчиво повторил свой вопрос мужичок.

— Ага, — рассеянно согласилась я.

— Наверное, оно тебе очень дорого?

Я поморщилась:

— И хотелось бы избавиться, да снять не могу.

— А если я сниму, отдашь его мне? — хитро прищурился собеседник.

Я пожала плечами. Мне не жалко. Только ведь вряд ли он снимет.

«Помогу я тебе, — молвил юноша, — но за это клянись, что мне даруешь

Не каменья, не злато, не серебро. То, чего в своем доме не знаешь сам».

Мужичок расценил мой жест как согласие. Откуда-то из складок одежды он достал тонкую шпильку и, придвинув лучину поближе к моей руке, склонился над работой.

Воротился домой царь из странствия, а в палатах его белокаменных

Уж встречает супруга любимая, на руках младенца тетешкает…

Охватила тоска царя-батюшку. Про наследника ведать не ведал он.

Понял он, чем придется оплачивать жизнь свою чужаку перехожему…

«Щелк», — сухо сказал браслет и упал с моего запястья. Мужичок подхватил серебряное обручье и вместе со шпилькой втянул куда-то в недра своей одежды.

Я даже не обратила на это внимание, замерев, будто пораженная громом. Домра сыпала причудливыми переливами, а я потрясенно смотрела в пространство.

— Ух ты, — с уважением меж тем протянул Мартин, который, оказывается, наблюдал за нами со стороны. — Ловко ты. Что ж ты тогда здесь сидишь, если даже замок на двери поруба для тебя не преграда?

Мужичок пожал плечами:

— А зачем нам наружу? Здесь тепло, сухо, даже кормят. Люди, опять же, интересные…

Домра смолкла, и я, наконец, вышла из легкого транса.

— Откуда эта история? — потрясенно спросила я у сказителя.

— Не знаю, — пожал плечами музыкант. — Я слыхал ее в Тридесятом царстве…

— Я так и подумала…

Договорить мы не успели. Наверху скрипнули несмазанные дверные петли, и незнакомый мужской голос приказал:

— Крылатый и девица, выходите! Вас желают видеть светлые князь и княгиня!

Наскоро попрощавшись с бродягами, мы в сопровождении дружинников направились в княжеские палаты. По дороге я с подозрением принюхивалась к себе, понимая, что ароматы поруба следуют за нами по пятам. Впрочем, рассудив, что теперь это не мои проблемы, а неприятности князя с княгиней, я махнула на запах рукой.

В высоком сводчатом зале, куда нас привели, было многолюдно и шумно. На приземистых скамеечках вдоль стен теснились богато одетые бояре и прочая свита, а князь и княгиня восседали посреди помещения на массивных резных креслах. Я не успела толком рассмотреть убранство комнаты, поскольку нас довольно невежливо втолкнули внутрь и заставили низко склониться. Пришлось даже скосить глаза, дабы рассмотреть что-то еще кроме сафьяновых сапог, расшитых каменьями.

— Кто вы и зачем пришли в наш город? — строго спросил князь.

Не успели мы с Мартином открыть рот, чтобы ответить, как светлая княгиня вдруг по-девчоночьи ахнула:

— Яга Ягинична?!

Отпихнув локтем упиравшуюся мне в бок пику, я распрямилась, пытаясь увидеть княгиню. Лицо ее было удивительно знакомым.

— Марьюшка?! — ахнула я.