Академические будни Бабы Яги

Следующие два дня дороги ничего особенного не происходило. Мы шли через Тридесятое царство к стольному граду Феофилову, время от времени останавливаясь на привал. В самом начале нашего пути я, радуясь вернувшейся возможности ворожить, сотворила для Мартина амулет личины, надежно скрывший от посторонних взоров его розовые крылья. Теперь мы могли не сторониться людей, и забредать в попутные деревеньки, не вызывая лишних вопросов.

К исходу третьего дня поселения стали попадаться чаще, а дороги стали более широкими и наезженными. К закату показался и сам город, стоявший на крутом берегу над излучиной реки Волнушки. Крепостные стены окружали лишь царские палаты и часть зданий вокруг, а вот посад вольно раскинулся на берегу, не сдерживаемый никакими границами.

Мы влились в шумный людской поток. Дороги в Феофиловом городе не мостились, представляя собой просто утоптанную землю. Осенью и зимой, когда почва раскисала, от телег и копыт лошадей улицы превращались в сплошное месиво грязи, а летом, в сухую пору, все это застывало ухабами и колдобинами. Потому шли мы медленно, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не споткнуться, и не особо отвлекались на творившееся по сторонам. Тем не менее, судя по бойкой торговле на расположенной поодаль ярмарке, по веселым перекрикиваниям прохожих, было понятно, что люди живут своей привычной жизнью. В общем, царство как царство, а не какое-то средоточие зла, как я уже представила в своей голове.

Мы с Мартином как раз свернули в узкий переулок между домами, когда от стены отделилась фигура в серой бесформенной хламиде, накинутой на голову. Человек положил руку на плечо моему спутнику и хриплым свистящим шепотом произнес:

— Папаша, поделись монеткой!

Фей в мгновение ока схватил наглеца за запястье и, крутанув вокруг себя, прижал лицом к стене дома. Неизвестно откуда появившееся острое лезвие уперлось в складки хламиды в районе печени:

— Ты чё, малец, обхождение попутал?! — рявкнул Мартин. — Ты как к уважаемому человеку обращаешься?!

Фигура завозилась, безуспешно пытаясь освободиться, а потом жалобно проскулила:

— Елень Ягинична, скажите своему другу, что он мне сейчас руку вывихнет!

— Ратмир?! — удивилась я.

— А кто ж еще!

— Ты зачем на Мартина напал?!

Фей отпустил студента, и тот, скинув капюшон хламиды, стал ожесточенно растирать вывернутую руку, с неприязнью косясь на моего спутника.

— Я ж пошутить хотел, — проворчал Ратмир. — Увидел вас, обрадовался. Нам Водьяр Иванович весточку по воде прислал, что вы из Лукоморского филиала сбежали, а зеркало яблочное с собой не прихватили. Вот мы и дежурили каждый день по очереди, чтобы вас не пропустить!

— Когда встречают, выходят и здороваются, а не исподтишка нападают, — проворчал сконфуженный Мартин, помогая парню отлепиться от стены.

Ратмир не ответил, опасливо покосившись на фея:

— Пойдемте, вас все уже ждут, — произнес он, махнув рукой. — Постоялых дворов тут в округе нет по приказу царя Феофила, так что мы все гостим у троюродной тетки Еремея. Я покажу дорогу.

Парень провел нас извилистыми закоулками к неказистому приземистому дому, зажатому с обеих сторон заборами соседей. Строение было ветхим, хотя в нем и ощущался недавний приток свежей молодой крови: покосившееся крылечко было заботливо подновлено руками Еремея и Ратмира, внутри избушка была начисто выметена и выскоблена стараниями Ирии. На окнах висели новые, расшитые рукой Туриславы занавески. У печи хлопотала маленькая, но очень крепкая старушка, приветливо улыбнувшаяся нам беззубым ртом.

Мы с Мартином, соблюдая все ритуалы знакомства, прошли в дом, поклонившись хозяйке и печи, и тут же попали в радостные объятия студентов. Все гомонили, искренне радуясь встрече. Нас усадили за стол, сытно накормили, а после проводили в выделенную студентам для ночевки сухую и уютную клеть.

Там мы, наконец, остались наедине. Турислава, не доверяя тонким стенам, предусмотрительно наложила защитные заклятия от подслушивания извне. Я одобрительно кивнула студентке, а та, закончив плетение, заговорила первой:

— Елень Ягинична, мы сделали все, как вам и обещали. Вели себя тихо, в опасность не лезли, собирали новости. Назар здесь, мы видели его вместе с царем Феофилом во время встречи заграничных гостей… Выглядел он хорошо, сидел подле отца, улыбался. Не похоже было, что его удерживают здесь силой.

— Турислава даже смогла в царские палаты к нему проникнуть, — нетерпеливо перебила подругу Ирия. — Получилось им свидеться!

Я удивленно уставилась на студентов:

— Как вам это вообще удалось?! Неужто вас внутрь пустили?!

— Меня пустили, — с гордостью ответила Турислава. — Пришлось, правда, потрудиться для этого.

— Она полотно соткала, до того тонкое, что сквозь колечко протащить можно было, — пояснил доселе молчавший Еремей. — И отнесла его царю Феофилу в дар. Тому так понравилась ткань, что он велел сшить из нее рубашки. Да только никто из мастериц за это не взялся.

Турислава важно кивнула: