Академический дефектив

Мага или ковер? Конечно- конечно! Я ничуть не сомневаюсь про эпоху первых драконов. Да-да! Это именно та первобытная магическая эпоха, когда люди приватизировали пещеры драконов, а драконы приватизировали пещеры людей! И теперь, кажется, загадка истории, над которой бились лучшие умы тысячелетия, мол, на кой людям пещеры драконов до изобретения денег, наконец-то раскрыта! Нет, это не банальная лень строить свои дома, и вовсе не места силы, в которых магия проявляется особо ярко и которые безошибочно определяют драконы, и не чешуя, которая ценилась в то время! Нет! Это просто битва за вот этот самый золотой унитаз! А вы разве не знали, что древняя битва при Корвине между боевыми магами и инквизицией произошла именно за него, родимого, с пушистым седельцем? Нет? Как же так! И великого чародея Эрлина, объединившего четыре стихии, убил его ученик за что? Правильно! Они не поделили золотой унитаз — эту бесценную реликвию!

Я осмотрелась по сторонам, чувствуя прилив ядовитой злобы, а потом одним щелчком пальцев починила его. Пятно на ковре высыхало, а рисунок приобретал краски. Вот, как новенький.

Я щелкнула щеколдой, невозмутимо вытирая руки полотенцем. Что? Что вы на меня так смотрите?

— Все в порядке, — улыбнулась я, глядя, как улыбки слуг меркнут. — Можете идти. Если что-то сломаю, то я вас обязательно позову!

Я выпроводила слуг за дверь, разглядывая свои пальцы и вспоминая пятерку по бытовой магии. На всякий случай, я смела заклинанием новую вазу, глядя на свое выражение лица в роскошном зеркале.

— Ваше высочество! У вас все в порядке? Просто мы слышали звон… — раздался за дверью голос слуг.

— Но не знаете, где он, — продолжила я, заклинанием восстанавливая вазу и ставя ее на прежнее место.

Пока слуги искали ущерб, о котором стоит оповестить родителей, я спокойно собиралась на занятия. Мне лень покидать этот оплот шика роскоши, поэтому я лениво подчищала блюдо, развалившись в кресле и потренировавшись сидеть, как мужчина перед зеркалом. На мгновенье я полюбовалась изящным принцем, который поигрывал соком в бокале.

— А из меня получился бы очень симпатичный принц, — усмехнулась я, непривычно широко расставив ноги и стараясь придать себе небрежного шика. Да, да, это я! Как меня зовут, кстати? Франц — Фиджеральд? Нет, так как-то по другому.

Я опустила руку в карман, извлекая смятую бумажку и разворачивая ее на подлокотнике. Медальон на моей шее был спрятан за нарочно поднятым воротом, а глянцевые туфли бросали яркий блик. Когда я уже готовилась разминать речевой аппарат, я увидела небольшой рисунок. Не могу сказать, что он был красивым, скорее каким-то небрежным, нервным. Кто-то усиленно выводил линии, грубовато штрихуя тени. На рисунке была изображена девушка со знакомым медальоном. Глаза у нее были слегка не симметричны, а нос казался воистину выдающимся, но, судя по стараниям, ей посветили не один нервный час. На свободном поле были какие-то линии и изломы, а на голове у девушки была прорисована приличная корона.

— И что это за кружок убожественной самонадеянности? — усмехнулась я, разочаровано комкая бумажку и складывая ее в карман. Когда однажды в зеркале на меня посмотрит утренний «Япроспаль», я обязательно разверну портрет, понимая, что не все так плохо.

— Вам пора на урок! — послышался елейный голос за дверью, который как бы строго настаивал и деликатно уговаривал.

— Эх! — встала я, видя под соусом трещину на тарелке и чиня ее заклинанием. — Я — очень экономный принц! У меня тут, поди, целая страна спит стоя, недоедает! О стране нужно думать! О ней, в первую очередь! А то вдруг придется объявить банкротство в связи с разбитой в Академии тарелкой? Нельзя так подрывать экономику родины!

Я шла по коридору, стараясь идти небрежно и по-мужски, засунув руки в карманы. Роскошные аудитории сменяли одна другую, а я лениво созерцала лепнину, делая вид, что родилась и выросла в такой роскоши.

— Проходите, — послышался голос слуги, провожающий меня до аудитории. В аудитории вместо парт стояли кресла и столы, за которыми уже сидели ученики. Девушки в роскошных, вызывающих неподдельный интерес и мое женское восхищение, нарядах что-то обсуждали, сверкая драгоценностями и бросая взгляды на мужскую половину класса.

— Ваше Высочество, — послышался голос, а меня проводили к свободному креслу. — Мы принесем письменный прибор! Если хотите, то у нас есть специальный слуга, который будет записывать все, что вам скажут. Он будет приставлен к вам и будет получать жалование от ваших родителей за ведение конспектов и тетрадей!

Я видела, что рядом с большинством стоят слуги с пером наготове.

— Добрый день, мое почтение! — поклонился маленький, старенький, похожий на обглоданную кем-то кроличью шапку, мужичок в роскошном костюме и блокнотом из драконьей кожи. — Дамы, вы сегодня великолепны, как никогда. Смею ли я приступить к лекции?

Народ лениво зашевелился, отвлекаясь от бесед. Красивый парень, синеглазый брюнет в белоснежном костюме с короной на голове кивнул.