Академический обмен

Джессамина сидела молча. А потом так же молча встала и вышла из столовой. Кларенс выскочил за ней следом, но вскоре мы услышали хлопок парадной двери.

Я убрала ногу обратно в туфлю. Маккорн покосился на меня неуверенным взглядом.

– Это не моё дело, – повторил он как-то просительно.

– Да я тебя не осуждаю, – фыркнула я. – Вообще не понимаю, какие права на тебя может предъявлять герцог. Я ведь правильно понимаю, что, если бы он не бросил твою мать, она бы выжила?

Лирой передёрнул плечами.

– Он её не бросал, они расстались по обоюдному согласию. Мама вела дневник, я его читал. Не думаю, что она там навыдумывала, там всё такое… эмоциональное. В общем, они были просто два идиота, которые больше читали стихов, чем думали, вот и всё. Конечно, если бы они остались вместе, он бы заметил её болезнь и смог бы легко её вылечить. Но в расставании они оба равно виноваты.

– Тогда за что ты его так ненавидишь? – осторожно спросила я, опасаясь новой вспышки гнева.

– Да я не то-о чтобы его ненавидел, – протянул Лирой, расслабляя спину так, что сам осел и съехал со стула на несколько сантиметров. – Просто для меня он – олицетворение всего, что я ненавижу в природниках. Он не бросал маму, но именно из-за его неприспособленности к жизни они расстались, понимаешь? Он ничего не может удержать в руках! Мне страшно подумать, что творится в его имении и землях, потому что такой человек неспособен ничем управлять! Джей вон, – он махнул рукой на дверь, – даже до обучаемого уровня не развилась под его опекой! Хотя мы оба унаследовали магию от него, и я – один из самых сильных магов жизни в стране! Он просто беспомощный и бесполезный, и я не хочу иметь с ним ничего общего!

Я порассматривала его некоторое время, потом подвинула свой стул поближе и поцеловала Лироя в щёку. Он улыбнулся – сначала кисло, но потом глянул на меня и под моим строгим взглядом исправился.

– От того, что ты с ним немного пообщаешься или как-то поучаствуешь в делах семьи, ты не заразишься беспомощностью и бесполезностью, – заметила я.

– Наверное… – вздохнул Маккорн, снова отводя взгляд. – Но зачем мне напрягаться? Я ему ничего не должен.

Это были слова некроманта, но говорил он их неуверенно, словно сомневался, что так можно.

Я похлопала его по плечу, столкнув со стула ещё немножко и решительно сменила тему.

– Мы в подвал пойдём?

– А можно во второй половине дня? – осторожно попросил Маккорн. – Мне сейчас будет трудно сосредоточиться.

Я пожала плечами.

– Валяй во второй половине.

– Отлично. – На сей раз Лирой улыбнулся благодарно. – Пойду тогда переоденусь и поковыряюсь в мастерской, это успокаивает.

Я сделала ему ручкой и вернулась к своему кофе, но тут Маккорн, вставший со стула, обхватил меня со спины и чмокнул в макушку, как ребёнка.

– Э! – возмутилась я, но он держал меня и не позволял вскочить и развернуться, зато теперь прижался щекой к моим волосам.

– Спасибо тебе, – сказал он тихо и тут же испарился.

Я передёрнула плечами – ох уж эти природнические нежности! Но было приятно, хтонь побери. Пришлось на всякий случай прикрыть щёки руками.

Глава 20

Кларенс нашёлся на террасе, где потерянно стоял, глядя на ворота. Я от души хлопнула его по спине – и чтобы очнулся, и чтобы страх некромантский не забывал.

– Марго! – негромко осудил он мой жест. – Ты меня так когда-нибудь на косточки раскатаешь.

– А чего ты тут завис, как подштанники на бельевой верёвке? И вообще – пустил в дом какую-то фифу, выпрыгивал вокруг неё, словно она идол хтонической матери! В тебя ничего не вселилось? А то смотри, сдам Маккорну на очищение, мало не покажется!

Кларенс закатил глаза.

– Я тебя умоляю, Маргарита. Я не делал ничего, выходящего за рамки приличий. И конечно я пустил в дом сестру твоего Маккорна, надо же было посмотреть этот спектакль! Тем более, что она явилась от виконтессы Майлоу.

Я ждала. Кларенс прекрасно понимал, о чём я говорила, а за ним не водится отрицать очевидное. И он вскоре перешёл к делу.

– Понимаешь, до вашего появления она вела себя совершенно иначе. Просто как другой человек. Но стоило ей завидеть братца, и сразу словно околдовали – охи, ахи, сюси-пуси. Я, честно говоря, несколько растерялся.

Я хмыкнула.

– Похоже, это у них семейное.

Кларенс обернулся ко мне и прищурился, словно надеясь прочитать на моём лице какое-то откровение.

– Как ты с этим миришься? – спросил он наконец. – Неужели тебя не пугает, когда он вот так, даже без щелчка пальцев, вдруг становится другим человеком?

Я отвернулась и уставилась на дерево в саду, стараясь подавить румянец.

– Мне это нравится, – призналась я. – Он это так… ловко делает.

– Но ты же понимаешь, что это значит, что он врёт! – Кларенс взмахнул руками и отошёл несколько шагов по террасе, негодуя. – Откуда ты знаешь, когда именно он врёт, а когда говорит правду?