Академия

— Пойдем.

Мы оставили Юлю одну и зашли кухню. Она ничем не выделялась на фоне остальной квартиры — такое же маленькое помещение с ободранными обоями и пожелтевшими занавесками. Ну, хотя бы тараканов не видно.

— Садись, — Ника кивнула на одну из двух старых табуреток. — Уж извини, но кофе с печеньем предложить не могу, сам понимаешь.

— Да и не надо, — пожал плечами.

— Что ты делал с Юлей? — Ника настороженно посмотрела на меня. — Ты одаренный?

— Если можно так сказать про мои ужасные навыки, — улыбнулся я. — Очень слабый. Но осмотреть твою сестру мне сил хватило.

— И что с ней?

— Пока рано что-то говорить, — осторожно ушел от ответа. — Завтра после работы действительно принесу лекарства. Они в любом случае не навредят, а, скорее всего более чем помогут.

— И что я тебе за это буду должна? — всё так же недоверчиво спросила девушка.

— Ничего. Вот когда вылечу Юлю, тогда и поговорим. Но это будет всего лишь небольшая просьба, от которой ты к тому же сможешь отказаться.

— Хорошо, — немного подумав согласилась Ника.

— Давно Юля болеет?

— Сложно сказать. У неё с самого рождения очень слабый иммунитет, так что она часто цепляла разные болячки. Но раньше всегда были деньги на нормальных врачей, и не приходилось существовать в таком месте, — Ника ненадолго замолчала. — Но где-то три года назад наша жизнь кардинально изменилась, а еще спустя пару месяцев Юля слегла. И с тех пор никакого намека на улучшения нет. Иногда бывают редкие дни, когда у нее есть силы встать с кровати и даже немного со мной прогуляться, но последний такой был больше двух месяцев назад.

Я не стал лезть с вопросами и тактично промолчал.

— Скажи, ты действительно сможешь помочь? — Ника с надеждой посмотрела на меня.

— Да.

— Тогда я должна тебя предупредить, — тяжело вздохнула девушка. — Помогая нам, ты можешь перейти дорогу аристократам. Уверен, что хочешь себе таких проблем?

— Что за род?

— Керины, — с ненавистью проговорила Ника.

— Так ты вроде бы на них и работаешь, разве нет?

— Да, — девушка согласно кивнула. — Но именно из-за них мы с Юлей и оказались в таком положении.

— Расскажешь? — осторожно спросил я.

Ника немного подумала и кивнула головой.

— Я тебе уже говорила, что моя мама попала на работу к Кериным из-за своего острого обоняния. После этого за считанные месяцы наша жизнь очень сильно улучшилась — работать на аристократов очень выгодно. Мы переехали в хороший район, я училась в престижной школе, а Юля ходила в частный садик. Однако такая жизнь длилась недолго, — Ника взяла небольшую паузу. — Всё изменилось, когда мама начала участвовать в создании духов. Конечно, она не оказывала никаких ключевых ролей во всём процессе, но довольно часто находила новые сочетания ароматов. Благодаря этому её карьерный рост стал еще быстрее, и в какой-то момент она попала на глаза главе рода Кериных.

— И он решил затащить твою мать в постель?

— Нет. Хотя главу рода Кериных нельзя назвать порядочным человеком, своей жене он не изменяет. Но вот его сын — Кирилл, та еще скотина. О нем ходили, да и до сих пор ходят очень нехорошие слухи. Многие элитные бордели отказывают ему в посещении, потому что довольно часто ночь с ним женщины не переживают. Естественно, моя мама ему отказывала, — Ника снова ненадолго замолчала. — Но где мы, а где аристократический род, хоть и младший. В какой-то момент она не вернулись с работы. А когда я пошла искать её, то Керины сказали, что она раскрыла какую-то секретную формулу парфюма конкурентам, и была казнена службой безопасности.

В уголках глаз девушки появилась влага. Было видно, что эта история дается ей непросто, и я подумал, что она сейчас расплачется. Однако, трудности довольно сильно закалили характер Ники, и девушка просто сделала несколько глубоких вдохов и смогла взять себя в руки.

— Сверху к этой ситуации на меня повесили гигантский долг, якобы за провинность мамы. И обязали работать до того, как полностью его выплачу. Зарплата — в разы меньше, чем у моих коллег, а из обеспечения только приличная одежда, потому что не дело всяким оборванцам работать в элитных магазинах. За неопрятный вид сразу штрафуют, притом штраф за такую мелкую провинность — почти половина и без того скудной зарплаты.

— А какой долг?

— Триста золотых.

— Ничего себе, — я присвистнул. Для простых людей более чем неподъемная сумма.

— И за эти три года я выплатила только шесть из них.

— А зачем ты им вообще сдалась? Им же от тебя не жарко ни холодно. Не проще было бы забыть про тебя и отпустить на все четыре стороны?

— Думаю проще, но есть одно но. Кирилл, — сквозь зубы выговорила девушка. — Эта сволочь сказала, что как только лягу к нему в постель, то сразу долг спишут. После исчезновения моей мамы было ещё несколько подобных случаев, и общественность всколыхнулась. Естественно, всё быстро замяли, но отец настучал сыну по голове и очень убедительно попросил больше так не делать. Так что сейчас напролом Кирилл не лезет, только шантаж и вымогательства. Подонок.

— Сочувствую.