Академия

– Смотри, даже старый замок виден! – восторгалась Снежана. Она уже распахнула окно, и густой, чистый воздух, настоянный на травах, подобно парному молоку, вливался в комнату. – Ну, ладно, везунчик, устраивайся и приходи к нам в гости.

Его опекунша еще раз с некоторой долей зависти осмотрела комнату и испарилась.

Оценить истинную причину такой зависти Варфоломей смог уже через час.

Развесив свой нехитрый гардероб и устроив Лельку в удобной коробочке под кроватью, он решил отправиться на разведку. Перед ним стояли две сверхзадачи. Первая была обыденная и элементарная: «Где бы тут поесть?» Вторая носила более глобальный характер: ему необходимо было понять, что именно привело сюда этих людей, слушателей Академии. И, конечно, посмотреть, как они тут живут. По каким законам, по каким правилам. С этими мыслями он и постучался довольно робко в комнату, куда его приглашала Снежана.

В ответ раздалось певучее «Во-ойдите!», и, перешагнув порог комнаты, Варфоломей остановился в некотором смущении. Ему почудилось: он оказался в положении одинокого мужчины, попавшего в плен к амазонкам. Комната, как выяснилось, была весьма плотно заселена особами женского пола. Варфоломей даже не сразу сосчитал, сколько здесь собралось женщин – от смущения все расплывалось и мельтешило у него перед глазами.

Тем не менее он выговорил с некоторой долей развязности:

– Ну как вы тут живете-можете?

Ответом ему был бурный взрыв веселья. Словно он спросил о чем-то крайне неприличном, о чем и спрашивать-то не полагалось.

– А ну-ка, замолкните! – раздался тот же самый певучий голос, на этот раз обращенный к обитательницам комнаты. И перед Варфоломеем возникла высокая, красивая особой чисто восточной красотой – чернобровая и черноволосая девушка.

– Мариам, – представилась она, но не протянула руки. – А вас как величать, если не секрет?

– Варфоломей, – неразборчиво пробормотал кандидат в Шерлок-Холмсы, как всегда, стесняясь своего нелепого имени и кляня себя за эту дурацкую стеснительность.

– Ой, как интересно! – подошла к нему еще одна девушка – явно славянской внешности: курносая, с рыжими конопушками, обильно усеявшими щеки и, подстать им, с такими же рыжими – огненными волосами. – А меня зовут Татьяна. Правда, не Ларина, – хихикнула она.

Но Мариам тут же ревниво отодвинула ее в сторону.

«Атаманша, – подумал про нее Варфоломей, – настоящая атаманша».

– Продолжим знакомство, – сказала Мариам. – Это у нас Лейла.

Лейла была худенькой, тихой девушкой. Если Мариам щеголяла в цветастом сарафане, то на Лейле было длинное темное платье, доходившее почти до пола. Это платье и длинная коса, как отметил Варфоломей, свидетельствовали о приверженности их обладательницы патриархальным обычаям. Тем не менее, улыбка, которой она одарила Варфоломея, навела его на мысль о том, что девушка эта далеко не так проста, как желала бы казаться: не всякий человек способен улыбаться одними губами, сохраняя при этом холодный, оценивающий взгляд. Под таким взглядом невольно хотелось поежиться.

– Ну что, девки, совсем засмущали парня! Дайте ему хоть оглядеться. Чайком бы лучше угостили, – теперь на авансцену выступила немолодая, по-домашнему уютная женщина совершенно обычной, ничем не приметной и потому не запоминающейся внешности, таких женщина Варфоломей постоянно встречал у себя в отечестве в магазинных очередях, в общественном транспорте – здесь же, в Шотландии, она, пожалуй, выглядела непривычно, едва ли не белой вороной.

– Ты садись, садись, не стесняйся, парень, – она провела его к крохотному, примостившемуся в углу тесной комнаты столику. И тут же перед ним возникла кружка с горячим чаем.

Приглашение оказалось как нельзя кстати, и Варфоломей, устроившись за столиком, с удовольствием приступил к чаепитию, отметив, что чай был заварен по-черному, прямо в кружке.

– Да, вот не сообразила пакетики захватить, – словно бы извиняясь, пояснила гостеприимная дама. – Кстати, Лариса Павловна я. Будем знакомы. Нам тут ведь еще долго вместе мыкаться. Простите, но здешнего мудреного приветствия я так и не запомнила, так что давайте по-нашему, по-простому: здравствуйте, Варфоломей, уж не знаю как вас по батюшке…

– Наверно, Евлампиевич, – тут же фыркнула Татьяна.

– Брысь! – сказала ей Лариса Павловна. – Дай с человеком поговорить. Он же новичок, ему все интересно. Так вот я и говорю: я привыкла по-простому…

– Это не простота, Лариса, – неожиданно вмешалась в разговор еще одна дама – постарше, с седыми, аккуратно собранными в узел на затылке волосами. – Это не простота, а элементарное нежелание соблюдать требования той веры, которую ты, по крайней мере, на словах приняла. И гордиться тут нечем. В чужой монастырь со своим уставом, как известно, не ходят.

– Ну, конечно, ты, Фарида, у нас, как всегда самая правильная! – с неожиданно выплеснувшимся раздражением откликнулась Лариса. – Вечно изображаешь из себя Бог знает что!..

«Э, – отметил про себя Варфоломей, – да тут, оказывается, уже кипят подспудные страсти…»