Академия

Едва заметно кивнула. Вдохнула… сделала все так, как сказал Ворон. Затем еще и еще. С третьего раза получилось. Яркий голубоватый свет, я в нем растворяюсь, незримо следую вперед по туннелям. Поворачиваю: налево, направо, снова налево. Направляюсь к самому сердцу, туда, где расположен центр моей силы. Я одновременно присутствую тут, там, везде. И смотрю на все со стороны…

— Выдыхай, — теплое дыхание на самое ухо, но я толком не понимаю — зачем? Мне и так хорошо. — Выдыхай, говорю.

Голос мягкий и обволакивающий, нежный и трепетный — я повинуюсь, отпуская наружу часть себя. В тот же миг меня подхватывает светло-зеленый поток, кружит в вихре.

— Не пугайся, это я, — насмешливо раздается чуть позади. — Не забывай о доверии.

Я расслабляюсь, не чувствую ни напряжения, ни угрозы от этого магического вихря. Наоборот, мне нравится кутаться в его изгибы. Он ведет чуть ниже, к грязно-сиреневому сплетению потоков, лежащему на земле. Часть этих энергетических туннелей в черных дырах, и между сплетениями притаилось нечто… Нечто серо-бурого цвета, испуганно вцепившееся в центральный узел. Кажется, я чувствую, как паразит визжит, извивается, цепляется — боится.

— Тварь знатно нагадила, — говорит Ворон. — Прежде чем извлечь его, надо очистить от этих пятен, иначе частички останутся, развивая паразита по новой. Сейчас мы пройдемся по ее потокам так, как ты это делала со своими ранее. Готова?

Я не отвечаю, я направляюсь к серо-сиреневой паутине, утягивая за собой светло-салатовый вихрь. Мне кажется, я знаю, что нужно делать. А излишние указания и разговоры только тратят время. Поворот, еще один. Поток, еще один. Сплетение, еще одно. Вот… вот и узел. Я впервые почувствовала усталость. Сколько прошло времени?

— Не открывай глаза, — почувствовав мое напряжение, шепчет Ворон. — Ты все правильно делала, продолжаем. Теперь нам надо извлечь…

Киваю, толком не понимая, сделала ли я это головой или светло-голубым вихрем. Направляюсь вперед, мне хочется поскорее избавиться от этой гадины.

— Спокойнее, спокойнее, — говорит парень. — Надо аккуратнее.

Оглядываюсь и вижу, как сжимаются от боли сиреневые потоки, потерявшие серый налет. Теперь они светились. Ярко — как мой вихрь, как вихрь Ворона.

— Нежно, аккуратно, плавно…

Ворон направляет меня, показывает, как именно нужно обращаться с паразитом. Я послушно следую за ним, мерзкий буро-серый червяк извивается, но нам удается его схватить и вытянуть из сиреневых сплетений. Секунда, и вихрь Ворона становится толще, кольцами накрывает червяка и… давит. На землю паразит падает уже иссушенной бесцветной оболочкой.

— Теперь осторожно возвращайся обратно, — голос Ворона звучит устало, да и я сама чувствую, как подкашиваются ноги, что держусь я только благодаря поддержке Ворона. Стоп… я чувствую? Я вернулась? Открываю глаза, и по ним тут же бьет яркий, ослепляющий свет.

По ушам ударил измученный всхлип Шерии, и я испуганно дернулась — мы что-то сделали неправильно? Из-за света ничего толком не удается различить, потому я крепко сжала веки и помассировала их пальцами.

— Говорил же, возвращайся осторожно, — недовольно произнес Ворон, все еще стоящий позади меня.

Кое-как совладав со зрением, я наконец открыла глаза и увидела Шерию. Девушка сжалась в комок и плакала, изо всех сил сжимая кулаки. Так, что костяшки побелели. По подбородку стекала струйка крови, видимо, прикусила от боли.

— Она все это время страдала, — пояснил Ворон, приседая перед ней и погладив по голове. С пальцев сорвались искорки, и девушка, вздрогнув еще раз, утихла, погружаясь в сон. Дыхание выровнялось. — Бедная…

— Мы сможем донести ее до дома? — спросила я, чувствуя такую слабость, словно всю ночь я таскала тяжелые предметы. Или занималась боевыми искусствами с Элджи.

— Ты сама-то дойти сможешь? — Ворон внимательно на меня глянул. Под глазами залегли синяки, голос был тихим. Парень наверняка тоже ужасно устал.

— Смогу, — сжав губы, твердо ответила я.

Я смутно помнила, как мы шли до дома девушки. Помнила только, что Ворон нес Шерию на руках, а я неловко перебирала ногами позади. Плохо соображала, когда парень объяснял ее родителям, что произошло. Сухо принимал их благодарности. Осознание происходящего накатывало рывками. Вот мы вышли на крыльцо, под лучи солнца, но они не принесли никакого удовольствия. Глаза то и дело завешивало темной пеленой, и в какой-то момент я просто почувствовала, как опираюсь на руку Ворона.

— Ева, до академии еще совсем чуть-чуть, там хорошенько выспишься. Не обещаю, что успеешь до начала занятий, но ничего — пропустишь, я тебе потом все расскажу, — он приговаривал чуть ли не с нежностью.

— Я больше не могу, — гордость, загнанная на темную, не осознающую себя сторону сознания, забилась в угол, и я отважилась это произнести. — Ворон… я правда больше не могу, я просто немного…

И тут меня засосала темнота. Я почувствовала, как падаю.

ГЛАВА 8 Опоздание

Жестко. Сыро. Неудобно. Холодно.