Академия

Днями, когда они, перекусив разделенным на двоих пайком, опять залезали в палатку, полковник просила рассказать его о Земле и о Зорне. Незаметно для себя он рассказал ей почти все. Обошел только финал эпопеи на Тарне, чувствуя, что это вообще никому рассказывать не надо. В ответ он попытался расспрашивать Лею о её жизни. Та отвечала скупо, но по этим отрывочным данным он составил себе картину её жизненного пути.

Во-первых, он с удивлением узнал, что Рейнис, как и Ранза, уроженка Тарантоса. Жизнь её, казалось, состояла только из службы. Почти все рассказы были об армии, а это Кротова совсем не интересовало. Дни были тягучими и медленными. Сон, секс и разговоры – это единственное, что оставалось им. Поэтому, в конце концов, они все больше открывались друг другу. Так, постепенно, он понял, что полковник – патриотка своей планеты и патриотка Академии, причем воинствующая – Академию и Тарантос она считала одним целым.

Кротову роль Академии в развитии Тарантоса была не интересна, но, почувствовав, что это бзик Леи, он частенько поддразнивал её, говоря, что планета могла бы развиваться и без армии. Потом посмеиваясь, выслушивал гневную тираду о том, что планета так бы и осталась заштатной и никому не известной, если бы не Академия. Однажды она в сердцах выдала ему:

– Ты совсем как эти идиоты из «Сопротивления»!

Так Сергей впервые узнал об этой организации. Сначала он оставил информацию без внимания, но, когда однажды он упомянул слово «сопротивление» и Рейнис с ходу взвилась, он заинтересовался. В коммуникаторе информации было совсем мало. Полулегальная пацифистская организация на Тарантосе, выступающая за демилитаризацию планеты. Связаться с информаторием он не мог, так что приходилось полагаться только на рассказ Леи.

* * *

– Как вы думаете, у него есть шанс? – Видно, в голосе Ранзы промелькнуло что-то личное – оба, и мужчина, и женщина посмотрели на неё с сочувствием.

– Если он не дурак, то шанс всегда есть. У него ведь стандартный броник?

Отставник вопросительно посмотрел на Крик. Та кивнула.

– Нет, он не дурак, наоборот.

– Значит, сообразит. А вот насчет этой стервы прогноз неутешительный. Наверняка сдохнет. – В голосе мужчины тоже прозвучало личное, и тут уже Ранза удивленно посмотрела на него.

– Она ведь думала, что вы настоящие враги.

– Она не думала. Она знает. И если бы её привели сюда, ей бы не поздоровилось!

– Вы что, знаете её?

– Очень хорошо! Тварь, каких мало! – Военный не выбирал слов. Похоже, они действительно встречались. Горан попыталась успокоить его:

– Ребер, остынь, пожалуйста. Боги уже наказали её. Не забывай – у неё ни шлема, ни запасных аккумуляторов, ни пищи. Она в любом случае погибнет.

– Туда ей и дорога! – Разозлившийся ветеран поднялся и, больше не говоря ни слова, ушел.

– Не обижайтесь на него, – попробовала разрядить обстановку Горан. – Ему действительно есть, за что ненавидеть полковника Лею Рейнис.

«Они всех нас знают, – Ранза растерялась. – Ладно, одно совпадение, что знают моих родителей, но то, что и полковника… да, настоящая жизнь гораздо запутаннее любого голофильма».

– А нельзя сейчас выйти, поискать нашего человека? У вас же есть какая-то техника?

Женщина опять печально улыбнулась наивности Ранзы.

– Ты ведь местная? Зачем спрашиваешь?

– Я всю жизнь провела в умеренных широтах. Баззарис только в головизоре видела.

– Смотри.

Горан включила большой обзорный экран, висевший на дальней стене. Ничего не видно, сплошная муть. Ранза даже подумала сначала, что это помехи.

– Видишь? Это обзорные камеры наверху. Там сейчас шагу не ступишь, унесет.

Ранза смирилась.

– Ты не переживай, если, как ты говоришь, твой дружок сообразительный, он придумает, как переждать ураган.

– Он мне не дружок, – буркнула девушка.

– Да? – удивилась Горан. – А мне показалось…

Угрюмый Зорис так и молчал все эти дни. «Как он изменился, – подумала Ранза, – куда делась его постоянная веселость?»

– Ты не хочешь что-нибудь узнать?

Колье отрицательно помотал головой.

– Ладно. Тогда расскажите о моих родителях и, вообще, обо всем, что здесь происходит.

– Слушай. Это укрытие – старая база ученых, изучавших феномен рахофтара. В последние годы, когда к нам присоединились люди из «Сопротивления», её укрепили и сделали более защищенной. Среди них много военных специалистов.

«Да, я-то уж это знаю», – подумала Ранза.

– Ну, а я – одна из немногих, оставшихся в живых, изучавших рахофтара.

– В смысле? – Ранзе очень не понравились последние слова. – Что, все умерли? Почему оставшаяся в живых?

Горан удивленно посмотрела на капрала. Потом, видимо, сообразив, продолжила:

– Я забыла. Ты, наверное, даже настоящей причины смерти своих родителей не знаешь?

– Они сорвались в пропасть. Кстати, где-то в этих краях.

– Бедная девочка, – грустный взгляд остановился на ней. – Их убили. Как и еще десять других исследователей.

– Вы что тут мне врете! – Ранза вскочила. – Я сама видела официальное заключение. И голограмму с места падения.