Академия

Прорезать окно оказалось делом нескольких минут. Подставив руки, он принял вырезанный кусок пластика и засунул его под свое сиденье. Кто знает, может еще пригодится? Ранза задремала. Очень хорошо, подумал он, мало ли что взбредет в голову человеку, затуманенному действием стимулятора, пока меня не будет. Он высунулся по пояс из импровизированного люка и осмотрелся: лес, уже не поваленный, подступал прямо к косе; галечник, веками перекатывавшийся с места на место, не имел острых углов. Сергей выпрыгнул и с удовольствием почувствовал под ногами твердую землю, а не живой, вечно движущийся, пол лодки. В надежде, он задрал голову и оглядел серое небо. Напрасно – никто не торопился им на помощь. Он подумал: может, остаться ночевать здесь? Небо без солнца, значит, стемнеет раньше. Но неконтролируемое желание убраться как можно дальше от взрыва погнало вперед.

«Нет, – решил он, – будем плыть до самой темноты, если не найдут, причалим только для ночлега». Обыскивая лодку, он не нашел ничего похожего на весло. Наверное, здесь и не знают, что это такое. Надо вырезать хотя бы шест. На неуправляемой лодке Кротов чувствовал себя неуютно. Раздвинув вездесущий железный кустарник, он выбрал молоденькое дерево, с руку толщиной. Срезав, выволок деревце на чистое место. Растение как будто специально выращивали. Обрезал верхушку, и шест готов. Упругий плотный ствол без веток удобно лег в руку.

Сергей уже направился к лодке, когда услышал противный вой, переходящий в хриплый кашель. Сразу вспомнился ролик о хищниках. Каруги – местные волки. Кашель – это они так лают. Дьявол, надо поторапливаться. Ведь там еще и про тигров рассказывалось. Не то чтобы он сильно испугался – таежное детство, знание возможностей бронекостюма и игольник за спиной позволяли трезво оценивать угрозу, но детский страх при ночном вое немного щекотал где-то внутри. Он засунул шест в прорезанное отверстие и попробовал столкнуть лодку. Раскачивая, помаленьку сдвинул. Потом напрягся, толкнул со всей силы и запрыгнул на отчалившее плавсредство. Ну что же, дальше – за золотым руном. Он несколько раз оттолкнулся шестом и, убедившись, что попал в течение и лодку потащило дальше, полез обратно в кабину.

Ранза спала. Сергей осторожно, стараясь не разбудить, устроил её в кресле поудобнее, и сам уселся в соседнее. Делать было больше нечего – только ждать.

Вода реки в верховьях – на перекатах и мелководье – абсолютно прозрачная, здесь, набравшись массы и успокоившись, стала темной, почти черной. Наблюдая за волнами и проплывающими мимо берегами, покрытыми нескончаемым лесом, Кротов вспоминал все, что произошло с ним за последнее время. Он попытался, хотя бы немного, сделать приборку в своем мозгу и разложить все по полочкам.

Понятны были все действия всех завязанных в этом спектакле людей. «И нелюдей, – Кротов усмехнулся, – и, возможно, таких тут двое: рахофтар и я. Ладно хоть свои мотивы и действия я еще понимаю. Про зверя размышлять нечего – он не человек, и своими мозгами я его не пойму». Сергей встряхнулся, вспомнив чувство кровного родства, возникшее между ним и этим «йети». Со всеми остальными все более-менее ясно. Если, конечно, все, что рассказывала Ранза, – правда. И все равно, оставалось белое пятно – почему и зачем так поступала Рейнис? Почему так важно было для неё уничтожить эту научную базу, что она даже пошла на убийство курсантов? Так ничего и не придумав, он решил, что для выяснения мотивов полковника есть одна известная организация. Вот пусть министерство и думает над этим. А ему надо выбраться живым из этой передряги и Ранзу вытащить. Про зеленый кокон, который он устроил, спасая себя, Ранзу и лодку, Сергей попытался даже не вспоминать. Если думать про это, тогда точно надо ставить себя рядом с рахофтаром, по другую сторону от людей. Все естество Кротова восставало против этого – нет, он человек!

Надежды на скорое спасение таяли с каждой уходящей минутой и с каждым метром, отдалявшим их от места трагедии. Кротов по опыту знал, что если сразу не спасли, значит, быстрого завершения их приключения ждать не стоит. Уплывая от места взрыва, он увеличивал зону поиска, а значит, и время. Но и остановиться он не мог – все его прошлые знания говорили о том, что от зоны взрыва нужно находиться как можно дальше. В идеале – на другой планете, где про такое даже и не слышали.

За пластиком остекления все больше темнело. Скоро ночь. Надо останавливаться. Теперь, после отказа шлема, он не мог получить никакой информации. Он не знал, куда несет их река и нет ли впереди какой-нибудь веселой штуки, типа водопада. Ранза, наверное, знает – она уроженка этой планеты, но будить её он сейчас не хотел. Пусть как следует отдохнет. Кроме возможных опасностей на реке, их проблема – отсутствие энергии. В этом мире данная проблема главная. Без этого не работает лодка, но, что еще важнее, не функционируют броники. Через несколько часов, когда закончится аккумулированное тепло, броня начнет, наоборот, вытягивать тепло из тел. А на улице зима. Хотя и местная, смешная, но зима.