Академия

Из Западного и Восточного дома вышли несколько человек. Кто-то захотел попробовать силы против начертателей, двое парней вызвались победить девочек, личных учениц Старшей Сестры, и я заранее посочувствовал им. Но в Южном округе не вышел никто. Я думал, что кто-нибудь бросит вызов Мэй, но после того фейерверка заклинаний, что та выдала на дуэли с Теданем, желающих не нашлось.

— Я знаю, это сделал ты, — подошел ко мне Тедань. И поклонился. — Спасибо. Я обещаю, что принесу справедливость в этот мир!

— Не сомневаюсь, — улыбнулся я. — Кто, если не ты?

А на следующей неделе Академию начали покидать первые ученики.

Из каждого дома ушло примерно по десять человек, наш Южный округ лишился восьмерых, но нас и было меньше, чем остальных. И, к сожалению, в основном уходили ребята и девушки из небогатых семей. Им не хватило знаний, таланта, привычки к многочасовому умственному труду и навыков быстрого письма.

Многие плакали, особенно девушки, и я понимал их. Здесь они, возможно, впервые почувствовали себя людьми, не хуже любых благородных и знатных. А теперь им снова придется вливаться в систему сословий, кланяться перед всеми, кто старше или богаче. Девушек, скорее всего, в ближайшее время выдадут замуж, и всю оставшуюся жизнь они будут вспоминать эти несколько недель как дни наибольшей свободы, дни, когда они были наравне с мужчинами.

В первый же день четвертой недели у меня наконец случился прорыв в начертании. Я смог создать круг из Ки, не прорисовывая его руками. До этого я все время пытался представить его уже готовым, большим и в отдалении от себя, но никак не мог вообразить, как из моего тела выходит Ки в нужной форме. На этот раз я создал мысленно крошечное колечко в районе живота, влил в него энергию и толкнул от себя так, чтобы оно встало там, где нужно, и при этом как бы разворачивалось и утончалось. И это сработало!

Мастер печатей, глядя на него, застыл с открытым ртом, а потом взорвался эмоциями. Он бегал по комнате, яростно жестикулируя, набрасывался на меня с объятиями и что-то быстро говорил на черепаховом языке. Я выучил несколько слов и уже немного понимал его речь, но на такой скорости смог узнать лишь «спасибо».

Когда учитель успокоился, он потребовал подробно рассказать, что и как я делал, о чем думал, что чувствовал, а потом отметил, что прорыв мог случится еще и потому, что я избавился от страха за своего друга и сосредоточился на задаче.

— Ты понимаешь, это только начало. Круг — самое простое в начертании. Сегодня создавай только круги. Десять кругов!

На следующий день я узнал, что он перестал заниматься с учениками из Западного и Восточного домов, не выгоняя их, впрочем, из личных. По сути, он перевел их в номинальные по примеру Кун Веймина, так как Ки, которую раньше выдавал им, стал тратить на меня, но оставил за ними неприкосновенность.

Более того, я посчитал и понял, что Мастер печатей выдавал мне больше Ки, чем должен был. Скорее всего, этот фанатик тратил свои собственные средства ради достижения мечты. И, глядя на его упорство, мне не раз хотелось признаться в том, что подобные жертвы не нужны, что я могу тратить Ки столько, сколько захочу. Но я боялся.

Он был настолько ученым, что узнав о даре, легко мог бы усыпить меня и препарировать, только чтобы удовлетворить свое любопытство. Пару раз он даже намекнул, что хорошо бы привести к нему Теданя, дабы опробовать пару занимательных идей.

Я неоднократно думал, кому бы в Академии я смог бы рассказать о том, что я идеальный донор, и понял, что никому.

Нет, я уже не опасался стать обычным источником энергии, здесь не было людей, думающих только о собственном обогащении. Тут ситуация была посложнее. Все преподаватели, кроме, пожалуй, учителя иностранного языка, были со странностями, и у всех них была какая-то большая цель, ради которой они пойдут на любые преступления.

Мастер печатей готов отдать деньги, личную Ки, время и, если понадобится, пожертвовать работой в Академии ради доказательства своей теории. Командующий думал лишь о воинской славе и полагал, что каждый человек должен отдать самого себя на благо армии. Идущий к истоку познавал мир и людей через боевое искусство. Кстати, ему мой дар был бы безразличен. Или он бы попробовал разработать новое направление в работе с копьем, при котором учитывается бесконечный источник Ки.

Но кому я точно не хотел бы открывать свой дар, так это Кун Веймину. С каждым занятием я всё больше ощущал, что этот человек создал Академию не ради просвещения народа и не ради развлечения. У него была какая-то цель, настолько важная и настолько желанная, что ради нее он готов потратить сумасшедшие средства и по меньшей мере с десяток лет своей жизни. Академия была для него лишь средством достижения цели. И если вдруг мой дар хоть как-то сможет помочь ему, никто и никогда в мире больше не услышит про некоего Юсо Шена.

Если будет нужно, он уничтожит всех, кто знаком со мной, даже Джина Фу, даже весь торговый дом «Золотое небо». И я был уверен, что у него хватит возможностей сделать это.