Академия

Чжан Лан, личная служанка Байсо и его учитель по боевой подготовке, нещадно муштровала его все это время. Постепенно, кроме общей тренировки по бегу, прыжкам и прочим упражнениям, она ввела и другие занятия. Защита против ножа и меча, использование отвлекающих маневров, в том числе и магических, готовность к убийству. Во двор приносили живых животных, чтобы Байсо мог их зарезать.

Фу, как и Роу, надеялся, что сыну не придется применять эти навыки, но хотел подготовить его ко всему.

Слуги проводили гостей в обеденный зал. Приемы у старика Юна были всегда традиционными: только национальная кухня, только классические соусы и приправы, никаких экзотических фруктов или напитков. Но мало кто мог спокойно есть, лишь маленькие дети весело смеялись за отдельным столиком.

Роу зашептала мужу:

— Я уверена, что твой отец придумал что-то опасное. Слышал, какую речь он сказал? У меня сердце не на месте. Может, еще не поздно отказаться. Если с Байсо что-то случится, как мы сможем жить дальше?

— Ты плохо слушала. Вспомни: отец сказал, что в любой момент может начать сначала. А теперь взгляни на братьев и их детей. Кто из них сможет повторить его слова?

Она послушно оглядела сидевших вокруг. Ганг, толстый, холеный, в ярких одеждах и его жена, такая же холеная, в вызывающем иностранном платье. Джинхей уже довел своими придирками служанку до слез, заставив ее трижды сменить тарелку, палочки, затем принести ароматическую лампу, которую он же и разбил, так как ему не понравился запах. Суиин, дочь Ливея, бледная и грустная, едва ковыряла еду перед собой, она еще сильнее похудела после последней встречи.

— Они не умеют жить без денег и власти. А наш Байсо, хоть и научился прикидываться домашней собачонкой, все же дикий волчонок по рождению.

Спустя час преемники вошли в зал. И Янмей громко запричитала, выражая мысли остальных родителей:

— Вей, сынок мой, что на тебя напялили? Как же это? Куда это годится? Разве так можно поступать с нашим сыном? Джинхей, хоть ты что-нибудь скажи!

Темные штаны и длинная куртка из грубой шерсти, поверх штанов до колен намотаны дополнительные утепляющие части, на голове — даже не шапка, а повязка, характерная для простонародья. У каждого на шее болталась на обычной бечевке тоненькая деревяшка с едва заметными насечками.

Старик Юн поднялся с места и сказал:

— Я хочу убедиться, что передам свое творение — «Золотое небо» в достойные руки. Не в те, что сберегут, а в те, что преумножат. И испытание будет соответствующим.

Вас отправят в разные поселения нашей страны. Там нет филиалов «Золотого неба». У каждого будет с собой лишь один комплект одежды, пятьдесят лян серебра, кристалл со ста единицами Ки, нож и один амулет. Если возникнет опасная для жизни ситуация, амулет нужно сломать, и к вам придет помощь, но после этого вы выбываете из соревнования.

Никакой помощи от семьи не будет. С ваших тел убрали все магические метки. За вами будут приглядывать мои люди, но вмешиваться они не имеют права. Если они заметят помощь со стороны родственников, вы также выбываете.

Ваша задача номер один — выжить. Задача номер два — организовать свое дело и заработать. Порога заработка нет, будет оцениваться не только сумма, но и связи, качество работы, масштабы, возможность слияния с «Золотым небом» и так далее. Задача номер три — через два года вернуться в Киньян самостоятельно. Два года — это максимальный срок. Вы можете вернуться и раньше, но тогда рискуете проиграть остальным по заработанным суммам.

Испытание начинается прямо сейчас. Вас доставят в конюшни для летунов, и вы немедленно покинете Киньян.

Старик упал на подушку, обессиленный долгой речью.

Матери и жены преемников повскакивали с мест с криками, им преградили путь слуги. А преемники, не похожие на себя в крестьянской одежде, поклонились и покинули двор вслед за сопровождающими их людьми.

Госпожа Роу тоже поднялась, но лишь для того, чтобы проводить взглядом маленькую фигурку своего сына.

— Ты знал? — тихо спросила она у мужа.

— Не в точности так, но что-то похожее. Поэтому и обучение Байсо в последнее время было больше направлено не на торговлю, а на изучение карт страны, на обычаи и на бойцовскую подготовку. Он справится, — тепло сказал Джин Фу, — верь в него. Он вернется.

* * *

Байсо молча шел за слугой и прикидывал свои шансы. Пятьдесят лян серебра — это больше, чем когда-либо у него было в руках. Но одно дело — пятьдесят лян в руках взрослого мужчины, ведь он может открыть лавку на пару с кем-нибудь, может отдать в залог или подкупить чиновника. А серебро в руках ребенка — это ничьи деньги. Любой может отобрать их и сказать, что мальчик обокрал его. Кто поверит, что двенадцатилетний бедняк получил их в наследство?

— Простите? — дернул он за рукав мужчину. — Мне нужно поменять деньги. Я могу это сделать в Киньяне?

Тот остановился, на мгновение задумался, потом кивнул и протянул руку.

— Поменяйте мне десять лян, — отдал Байсо часть монет. Мужчина отошел к ближайшей лавке и почти сразу вернулся.