Академия Акм 2 (СИ)

Может, это и обычно, но Сарина чувствовала себя так, словно изнутри ребенок не пробивался, а прогрызался.

На нее сверху лили нечто горячее — и становилось ненадолго, но легче. А потом боль возвращалась снова.

Она кричала?

Да, наверное…

Сама по себе она этого не понимала. Точно — кричала. Но не слышала даже своего собственного голоса. Ничего не слышала…

Больно!

Не слышала она и звуков боя. Не видела сражения.

Просто боль вернулась с новой силой и принялась рвать ее на части. Сарина взвыла особенно жалобно, и вдруг…

Стало легче?

Нет!

Стало особенно больно! Словно ее окончательно разорвали на части, и…

Кто-то рванул повязку с ее глаз. Над женщиной нависло суровое мужское лицо. Шевелились губы в окладистой черной бороде, что-то ей пытались сказать, но она не понимала. Боль кромсала ее на части, издевалась, а потом… потом стало на секунду легче.

И на руки Сарине опустилось легонькое тельце малыша.

Ее малыша.

Ее — и ее любимого человека… где он?

Сарина скосила глаза.

И…

Мужчина, похожий на оживший кошмар, весь в крови, в чем-то черном и багровом, поднял меч и шагнул к телу…

НЕТ!!!

Сарина закричала громко, протяжно, но было поздно.

Меч опустился.

Голова верховного жреца покатилась по земле.

Женщина закрыла глаза.

Жить без любимого?

Она не желает такой жизни.

Ребенок?

О ребенке она попросту не думала, для нее это был не источник счастья, но здесь и сейчас лишь комок боли. Существо, которое…

Нет, думать она ни о чем не хотела.

А вот магическими способностями обладала.

Сарина закрыла глаза — и ее сердце остановилось. Недовольно запищал младенец, почуяв свое одиночество.

Обычный младенец.

Ритуал так и не завершили.

***

— Государь! Кажись, кончилась!

Далларен посмотрел на окровавленную женщину на алтаре.

Кончилась?

Умерла?

— Ребенок?

— Живой…

— Мальчик?

— Да.

Далларен до крови прокусил губу.

Каких усилий ему стоило сейчас не отдать приказ? Взяли бы, как лягушку, да и башкой об алтарь! Но… нельзя!

Есть приказы, которые отдавать нельзя. Потом за них твои потомки такую цену заплатят, что лучше б ты сам помер. Два раза.

А потому…

— За ребенка мне головой отвечаешь. Понял?

— Да, государь.

Далларен сделал несколько шагов, посмотрел на ребенка.

Обычный малыш.

Самый обыкновенный… и глазенки, как и у всех детей. Темные и бессмысленные.

Аура?

Да и магии-то Далларен в нем не ощущал! Никакой!

Пока еще — обычный ребенок… кажется, какие-то зародыши есть… огонь? Да, нечто подобное. И его мать, похоже, была огневичкой, это видно в распадающейся ауре. И себя она убила, как свечку погасила…

Да и пес с ней, с фанатичкой!

Ребенок есть ребенок. Здесь и сейчас младенец точно не в ответе за своих родителей. А дальше…

Кто сказал, что нельзя вырастить малыша, как родного? Он еще первый загрызет любого, кто посмеет оскалиться на империю! Далларен позаботится.

— Работаем! Чтобы ни одна сволочь живой не ушла!

Почти все жрецы Садорена полегли в этот день.

***

Придворный маг пришел в себя, когда ему на темечко полилась холодная вода.

Очень холодная.

— Оххх…

— Что ж вы так, господин хороший? — посочувствовал орк. — Да так неаккуратно!

— А…

Память быстро возвращалась. Боль — тоже.

— Стерва!

Орк покачал головой.

— Вы о девочках так не говорите. Они хорошие.

— Хорошие?! — возвращалось к магу еще и возмущение. — ХОРОШИЕ?!

Орк выплеснул ему в лицо остатки колодезной воды.

— Если б не они, мэстер, мы бы тут все легли. Вы бы тела наши откопали.

Сказано было четко. Маг замолчал. Помотал головой.

— Вы…

— Мы. И девочки — хорошие.

И маг — понял.

Если он ее что-то скажет не то… его просто закопают на радость хорошим девочкам. Или со скалы сбросят.

Сегодня три сопливые адептки обрели признательность нескольких десятков тысяч орков. И орки готовы были за них умереть.

Кровники?

Да, что-то в этом роде.

Орки знали, кто подарил им жизнь. Кто подарил жизни их близким, их родителям и детям, кто готов был лечь костями, не пропуская лавину к селениям…

Они не будут ставить памятники. Они не будут вручать ордена и титулы. Но зайди в селение — и тебе расскажут сказку о трех храбрых девочках.

А если в селение зайдет кто-то из адепток, для них всегда найдется место у очага. В любом доме. Еще и передерутся за честь их принимать у себя.

Маг понял.

И — заговорил о деле. Сработал инстинкт самосохранения.

— Надо посмотреть, что там с остатками лавины. Да и насчет примесей в воде…

— Вот и верно, мэстер, — мирно согласился орк. — У девочек-то сил уж не хватило. Можно бы подождать, как они опамятуют, но энто ж когда будет! А дети малые, им водица нужна… Матери волнуются. А баба, сами понимаете, она ж БАБА!

Маг понял. И пошел заниматься делом. Давно пора.

***

— Ваше императорское величество! Разрешите доложить! Убитых жрецов — двести двенадцать. Убитых охранников, или кто тут с ними, наемники какие — сто пятьдесят пять. Пострадавших пленников — семнадцать. Все взрослые мужчины. Из баб — только одна погибла, на алтаре, значит…

— С ее ребенком что?

— Жив-здоров, государь. Здесь недавно родившая нашлась, так мы ей малыша отдали. Кормит.

Далларен кивнул.