Академия Альнар. Тайна алхимика

- Итак, малышка, - обращается мужчина ко мне. - У тебя сейчас есть выбор. Либо научишься себя вести, либо будешь бита. Избиваю обычно я, поэтому тебе будет несладко. Мой тебе совет: прекрати распускать сопли, и дай нам поразвлечься с тобой, и тогда обещаю, твоё милое личико останется целым.

Тело трясется от беззвучных рыданий. Я могу лишь закрыть глаза и не видеть того, что будет дальше.

- А можно я развлекусь с тобой? - Звучит знакомый голос. - Аграшшес ассорис номорэ.

Руки на моём теле исчезают, и я слышу крики и предсмертные похрипывания. Тела пятерых мужчин будто обглоданы зверем. Разорванная трахея, сломанные руки и ноги, вывернутые в страшные углы, и много, много крови. Но один из них всё ещё остаётся жив.

- Так-то лучше, - насмешливо произносит директор и опускается на корточки, где лежит тот, кто хотел меня изнасиловать. Мужчина был на последнем дыхании.

- Итак, малыш. У тебя сейчас есть выбор. Либо ты извинишься перед Пиной и признаешься, что ты ублюдок, либо будешь бит. Избиваю обычно я тёмной магией, поэтому тебе будет несладко. Обещать, что твоё личико останется целым, не буду.

Мужчина тяжело дышит и хрипит, пытаясь вдохнуть воздух.

- Я...

- Ты что? - Издевается над ним директор.

- Я... - Хрипит он и кашляет кровью. - Я прошу прощения... Я... ублюдок.

- Да? А мы так сразу и не поняли! - Лицо лорда Бриаза становится жёстким, глаза по-злому блестят. - Аккохарис.

Вены смертника стремительно начинают чернеть и разбухать, словно дрожжевое тесто. Будто кровь превращается в тёмную ртуть. Воздух выходит из его рта с хрипящим свистом, пока не заканчивается вовсе. Он перестаёт дергаться. Большие тяжелые руки в узлах вен опускаются вдоль бездыханного тела.

Я до сих пор трясусь и дрожу, хоть слезы на моём лице и высохли. Мне кажется, что мои зубы стучат барабанной дробью. И как бы я не пыталась справиться с истерикой, у меня ничего не выходит.

Увидев перед собой знакомые полы черного плаща, я отшатываюсь.

Не хочу.

Не хочу смотреть.

Отправьте меня домой.

Я что-то шепчу и сильно мотаю головой. Меня качает в сторону.

- Пина?

- Не называйте меня так, - раздраженно выкрикиваю я, обхватывая себя руками.

- Хорошо. С тобой всё в порядке?

От участливости в его голосе мне становится только хуже. Он что, ненормальный?! Как я могу быть в порядке, если пару минут назад меня чуть не изнасиловали, а потом я наблюдала жуткую смерть? Я закрываю глаза, пытаясь успокоиться. Перед глазами вновь мельтешат кадры кровавого убийства.

Моё сердце готово выпрыгнуть из груди. Мне так страшно. Невыносимо страшно стоять посреди холодной безлюдной улицы. Это точка отсчёта, словно что-то щёлкает у меня внутри.

Я ощущаю в груди ком, и мне становится тяжело дышать. Как будто сейчас я умру так же, как умер лежащий от меня в паре шагов мужчина.

Мне так хочется почувствовать себя живой. Ощутить тепло.

Хоть на миг... Даже если меня оттолкнут.

Я медленно делаю шаг...

Еще один...

Ещё... Пока не оказываюсь возле Асакуро де Бриаза. Он возвышается надо мной грозной скалой и пугает. Но он живой.

Сделав последний шаг, крепко прижимаюсь к теплой груди и обнимаю лорда.

- Что за?!

Под ухом умеренно стучит сердце, моё сердцебиение постепенно приходит в норму. Я сжимаюсь и зажмуриваюсь, боясь, что меня отстранят.

Его руки неуверенно ложатся на мою спину...

Конец седьмой главы.

Пы.Сы. Автор ждёт комментов)

Глава 8. Библиотека.

Я не помню, сколько стояла, прижавшись к одному из самых жестоких людей в Королевстве. К моему удивлению, он не отталкивал меня, а терпеливо ждал, пока последняя слезинка упадёт на его идеальную чёрную рубашку. Как бы там ни было, рассвет наступал на город, озаряя улицы светом и пробуждая жизнь.

Позже, директор перенёс нас в кабинет. Сначала я было подумала, что это Академия. Но присмотревшись внимательнее, поняла, что ошибалась. Шёлковые обои, дорогие ковры и золотые подсвечники. Наверное, я не была ещё в более богатой комнате, чем эта. Хотя то место, где мы очутились, было трудно назвать комнатой, скорее это был холл, сплошь заставленный высокими стеллажами с книгами.

По телу разливалась странная умиротворяющая нега. В голове вертелась мысль, что на меня применили успокаивающее заклинание, впрочем, если даже так, то я не была против. Меньше всего мне сейчас хотелось дрожать и истерить.

Что же произошло несколько часов назад? Асакуро де Бриаз спас меня? Не спорю, он нёс за меня некую ответственность, но произошедшее в «Роге единорога» ясно дало понять, что лорду плевать на людей, и уж тем более плевать на меня.

Спина до сих пор была покрыта мурашками и хранила тепло недавних прикосновений...

Директор берёт с книжной полки какой-то увесистый старинный фолиант и, повесив плащ на спинку стула, усаживается за стол. Я сижу на мягком диване, поджав под себя ноги,  и попиваю чай, который мне вручили буквально насильно. От запаха мяты я морщусь, но жажда берёт своё.

- Мр-рмяу, - мяукает не пойми откуда взявшийся кот. Он сидит прямо у моих туфель.