Академия (без) магии: игры с драконами

Тот переглянулся со мной, но бумагу ему вручил. Эрону хватило быстрого взгляда туда, чтобы вернуть список врачу.

— Ничто из этого не поможет. Ну, кроме обезболивающих.

— У вас, несмотря на столь юный возраст, большой опыт в лечении пациентов? — ехидно поинтересовалась она. — Не припомню, чтобы вы показывали медицинское удостоверение.

— Я потомственный ботаник, — соврал Эрон, свысока глядя на женщину. — Не подумайте, что я принижаю ваш опыт, но в ядовитых растениях вы вряд ли разбираетесь.

Женщина помолчала.

— Нет.

— Это венетатум, — он указал на фальшивые лилии. — Его аромат, похожий на лилейный, в малых дозах вызывает головную боль, тошноту, сонливость, иногда обмороки. Если лечь спать в комнате с этими цветами, можно уже не проснуться. Советую не просто выбросить их, а сжечь или закопать, и прямо сейчас. Эльза, открой все окна в квартире, нужен сквозняк. Через час твоей матери должно стать получше. Мы с Мартом сходим за лекарствами, а вы пока не давайте ей заснуть. В ее положении это опасно.

— Надеюсь, вы понимаете, что творите, — сухо сказала врач и направилась к выходу.

Вслед за ней срочно исправлять ситуацию кинулась тетя Алессия, но я уже бежала распахивать окна, а отец — избавляться от мерзкого растения. Не хотелось обижать ни в чем не повинную женщину, которая приехала помочь, но в первую очередь мы думали о том, как спасти маму. Я даже не слышала, как хлопнула входная дверь, когда Март и Эрон ушли за лекарствами.

Минут через пятнадцать папа заметил, что у него почти прошла головная боль. А вскоре порозовели щеки и у мамы, закутанной во все одеяла, чтобы ее не продуло вдобавок ко всему. Кажется, рецепт Эрона действовал!

Когда парни вернулись, я дала маме все, что он сказал. Папа остался рядом с ней, следить за тем, чтобы она не задремала, тетя Алессия, посмотрев на них двоих, вытолкала нас в мою комнату, а сама пошла на кухню готовить чай. В кои-то веки у нас было с чем его пить — Март отдельно смотался в продуктовую лавку и купил всякой еды, в том числе вкусностей.

Чай я пила большими, нервными глотками, не чувствуя, что обжигаю язык. Только под конец немного успокоилась, вспомнила, что этот напиток пьют не так, а еще — что у меня на блюдце кусок пирога.

Парни свои уже съели и сидели на моей кровати, напротив меня, молча прихлебывая чай. Не сразу до меня дошло, что эта тишина выглядит довольно подозрительно, но истолковала ее неправильно.

— Спасибо вам за покупки, ребят. Я верну деньги. Сколько там вы потратили?

— Не смеши, — перебил Март. — Это были гроши, к тому же мы с Роном разделили траты на двоих.

— Да? — изумилась я.

Эрон все рос и рос в моих глазах. Если бы еще не это странное выражение на его лице…

— Да, — подтвердил он, нервозно постучав ногтями по кружке. — Но боюсь, что у меня к тебе есть вопрос, который тебе не понравится.

— Боюсь, мне он тоже не понравится, — со звенящей интонацией в голосе сказал Март.

Я переводила недоумевающий взгляд с одного на другого.

— Что за вопрос?

— А ты не задумалась, откуда у Рона такие познания в ядовитых цветах? — тихо сообщил Март. — Он же ни разу не ботаник. Я уж не буду вспоминать про тот позор на практикуме в оранжерее.

— Это было совсем другое, — резко ответил он. — И я вообще-то пытаюсь помочь, разве нет?

— Конечно, Эрон, — успокоила я, не став уточнять, о какой истории в оранжерее они говорят. — Но все же: как ты догадался, что это не лилии?

— Посмотрел на твою мать и вспомнил об одном случае из своей жизни. У меня в роду по одной из линий были зеленые драконы. Дед родился с даром чувствовать растения и занимался тем, что выводил новые виды, скрещивая старые. В саду у них с бабушкой вечно росла всякая дрянь. Нам запрещали туда приближаться, но этот запрет не всегда работал. Однажды, когда мы с сестрой были совсем мелкими, она пошла туда гулять, нарвала цветов и притащила их в детскую. После этого мы оба устроились на послеобеденный сон. А сестра не пожалела собрать «красивеньких лилий», — угрюмо заметил он. — Когда мы не встали к ужину, мать пришла проверить, что с нами. Скандал дома был бешеный. Мы потом год не ездили к бабушке с дедушкой, ну а я эти цветы и их эффект на всю жизнь запомнил.

— Но если они были замаскированы под обычные лилии…

Я притихла. Эрон был прав. Мне совершенно не нравилось, куда ведет эта мысль.

— Давно их присылают вам домой? — старательно глядя в сторону, спросил он.

— Начали после того, как я познакомилась с вами двоими. Думала, это кто-то из вас, потому что цветы приходили исключительно по выходным, когда я дома.

— И наутро у тебя не болела голова?

— Ну, иногда было самочувствие так себе, но пару раз я их почти сразу передарила, а обычно относила маме в комнату, чтобы она порадовалась.

Произнося это, я была готова придушить сама себя. Получается, я собственными руками все это время травила родную мать?!