Академия безмолвия

Там действительно был "порядок". Впрочем, если никто не ходит сюда, откуда взяться беспорядку?Такие молодые... мрачность на лицах была уже нисколько не искусственная. Тяжесть легла на сердце. И холод. Отвратительный холод.

Мы замерли перед склепом Лукаса Лаэна.

- Если не хочешь - не заходи, - одними губами произнес Габ.

- Хотел тебе предложить то же самое.

В итоге мы зашли вместе.

Гроб малыша Лукаса был, естественно, закрыт, но при этом в два раза меньше. Мы постояли в тишине, не зная, что сказать. Вот мы приехали, мы здесь... и что? Ничего такого мы не узна...

"Я никого не чувствую "

"Что?"

"Разве ты не чувствуешь эманации смерти, балда?

Я несколько секунд не могла понять, что он имеет ввиду, а потом до меня дошло.

- Габ! Тела нет!

- Что?! - так же непонимающе отозвался Габриэль.

- Гроб пуст, в нем нет тела. Никакого. В том склепе были, а здесь нет.

- Уверен? - парень посмотрел на меня и вздохнул. - Ты прав.

Он быстро выскочил из склепа, а я поспешно пошла следом. Находиться там не хотелось совершенно. Мистер Фирус со вполне довольным видом склонился почти пополам, почесывая собаку между ушей. В одной из рук виделась наполовину опустошенная бутыль. Надо было ее вылить...

- Где тело молодого мастера?! - отчеканил Габ.

- Ну так это... Откуда мне знать-то?!

- Как это понимать?!

- Ушло, - икнул смотритель. -Хозяин...ик...знает.

- Что ушло? - я чувствовала, как отчаянно быстро истекает разговорное время.

Минута...две?

Мистер Фирус сделал широкий глоток и неожиданно забормотал:

- Так это... вы вот ругаетесь, хозяин ругается... ругался каждый раз, как приезжал, а как работать-то, когда такая жуть творится? Когда хозяйку хоронили, он белей мела ходил, любил ее очень, но держался, потому что сын был, мастер Лукас, хороший мальчик такой... хозяин его к себе забрал, в Академию, чтобы рядом был, редко приезжал, но все же чаще, чем теперь... да только не уберег его, да. С хозяйкой-то белый ходил, точно привидение, а потом, когда с сэром Лукасом несчастье случилось - аж почернел весь. Так жалко его было, так жалко, душа разрывалась, думали мы все - хуже и быть не может... Ан нет. Нас тут пятеро работало тогда, и дом, и сад в порядке держали.

- Еще хуже? - хотела переспросить я и поняла, что уже не смогу. Но смотритель продолжал лепетать, и мы прислушивались изо всех сил к его тихому невнятному голосу.

- Стало еще хуже. Прошёл месяц, хозяин приехал, книги принёс, игрушки, как положено... а ночью, я дежурил как раз тогда, псы мои завыли, тут без собак же никак, с ума же сойдешь от тоски. Слышу, псы воют, да жутко так, жалобно... Взял ружье, светильник зажёг, вышел - кому чего тут понадобилось, думаю. А там...он. Идет. Понимаете?!

Мы затрясли головами.

- Идет. Он. Совершенно обычный, не прозрачный, понимаете? - глоток. Еще глоток. -Идет по вот этой самой дорожке, медленно, ноги еле передвигает, в руках мишка плюшевый, которого хозяин привёз, по земле волочится... И тут он вдруг обернулся и на меня смотрит...а лицо у него...лица-то нет почти, месяц же прошёл, как не стало...

Мы стояли с Габриэлем, ошеломленные, онемевшие, а мистер Фирус раскачивался туда сюда, закрыв лицо руками. В одной из рук была крепко зажата бутылка. Собака беспокойно кружилась у него под ногами, а потом села на землю и тихонечко заскулила.

Не в силах смотреть на смотрителя, я перевела взгляд на склеп Лукаса и уставилась на выгравированные на стене буквы и цифры:

Лукас Лориан Лаэн.

Дата рождения...

Дата смерти - 24 декабря...

Двадцать четвёртое... двадцать четвёртое.

***

Экипаж трясётся, за окном глухая непроглядная ночь - плутоватый кучер не рискнул обмануть "юных господ магов". Мы с Габриэлем сидим друг напротив друга, на ухабах наши колени сталкиваются. Габ прикрыл глаза, но вряд ли спит - слишком напряжённое у него лицо. А я по привычке смотрю в окно, хотя там ничего и не видно. Думаю. Вспоминаю то, что рассказал смотритель семейного кладбища Лаэнов - и несмотря на то, что за последние несколько месяцев я успела увидеть немало необычных, выходящих за грань обыденного явлений, все равно холодок идет по коже.