Академия Буря

Такой бы жест недельку назад да наедине – вот это был бы эротический моментик! Но сейчас, увидев под майкой пластырь, которым Найт заклеивала цифры, и отодрав его ледяными пальцами, Берти лишь охнул:

– Цифры, Лади! Цифр нет! ПАНАЦЕЯ?! – изумленно обернулся он к Этерне.

Найт и сама забегала пальцами по голому, непривычно чистому ребру… Другие маги сохраняли шокированное молчание.

– Панацея. Несколько капель в рот, много капель на кожу, все остальное втянулось в ладонь, и готово… Очень простое применение, – девушка-Этерна меланхолично прикусила губу. Потом нахмурилась: – Берти… Две минуты.

Берти усмехнулся и улыбнулся Ладиславе:

– Ну вот, – сказал он. – Значит, хоть что-то хорошее в сегодняшнем дне случилось. Не зря мы сюда пришли.

И задом наперед опять шагнул было на платформу, однако…

Ему помешали.

С противоположного конца зала, взмыв вверх одним мощным текучим движением, беззвучно и стремительно пролетев под алыми сводами подземелья, на постамент приземлился демон.

– Фрэнс! – вскрикнула Тисса.

– Демон! – расстроился Морган.

– Ишь… – опешил Стэн.

Но Этерна уже с готовностью щелкнула пальцами, и их с Фрэнсисом накрыл непробиваемый купол. Девушка обвила шею демона руками и что-то вопросительно шепнула. Златокрылый зарычал и утвердительно кивнул.

Тисса повернулась ко всем:

– Да сделайте вы что-нибудь!.. Еще не хватало моему брату здесь остаться на роли чьей-то запчасти!

– Он и не останется, – твердо сказала Ладислава, глядя на то, как жемчужно-золотой свет наполняет купол изнутри и скрывает Фрэнсиса с Этерной. – У него же там два сердца. Второе – демоново. Видимо, Фрэнс решил, что им можно… пожертвовать.

– Заодно и демон изгонится. Самоликвидируется, хм… – жадно вглядываясь в купол, протянул Морган Гарвус. – Передайте своему отцу, госпожа Тисса, что я все-таки выполнил работу. Просто нетрадиционным путем.

Тисса на это ответила ему так смачно, что Морган саркастически изогнул бровь, а Стэн покраснел до самых ушей.

– Так сердце же демоново?.. – меж тем едва слышно, ни к кому не обращаясь, пробормотал Берти.

А потом вдруг нестерпимый свет и густой низкий гул затопили пещеру. Они накатили, как штормовая волна, подминая под себя прошлое и будущее, реальность и мысли, бытие и саму идею о нем.

Пропало все. Исчезло, растворилось.

В золотом потоке бесконечного, непостижимого свечения не стало ни подземелья, ни демона, ни людей – лишь шесть искр равномерно мерцали и пульсировали, не спеша ни гаснуть, ни уходить.

Не было Ладиславы. Берти. Стэна, Моргана, Тиссы, Фрэнсиса – не было никого, только свет, с которого могло начаться что угодно и закончиться что угодно. Мир, распавшийся на незримые элементы, какое-то время колебался, расслабленно дыша без корсета материи, чувствуя свою открытость безграничным возможностям внебытийного спектра, но потом все же вернулся в привычную форму… Свет тихо вздохнул и угас.

Долгое время никто не решался пошевелиться. Или, вернее, не помнил, как это делать – в равной степени как и жить, мыслить, чувствовать…

Наконец Бертрам Голден-Халла сумел вдохнуть – получилось резко и сипло. Он тотчас открыл глаза – ух ты, у меня есть глаза, – и после него, как первопроходца, вдруг ожили все.

Над каменным постаментом медленно кружилось, левитируя, алое сердце. По полу вокруг рассыпаны золотые перья.

Девушки-Этерны нигде не было, как и монстров из других пещер. Только спящие элементали замерли вдоль стен зала: тихие, недвижимые.

– Я так понимаю, на этом сеанс приобщения к загадкам острова закончен, – вдруг скупо, с заметной жалостью бросил Морган Гарвус. – Аудиенцию завершили. Интервью не планируется.

– Да замолчите вы! Где Фрэнсис?! – Тисса вновь с готовностью впала в истерику.

И Ладислава заволновалась: жмых! Я что, ошиблась в своем оптимизме?

Но она не ошиблась.

– Я тут, – сказал Фрэнсис де Винтервилль откуда-то сверху.

Все задрали головы.

Каким-то образом близнец нашелся сидящим на небольшом каменном уступе под самым потолком.

– Ты как там оказался? – ойкнул Стэн Хлестовски.

– Да вот забросило как-то… – хрипло протянул Фрэнсис, потом прижал руку к груди и стал сосредоточенно что-то нащупывать.

Ладислава знала, что именно.

– Просто ту-дух, да? – спросила она.

– Просто ту-дух, – после паузы кивнул близнец. И начал искать путь вниз.

Кажется, это надолго.

– Так это… получается… все опять нормально? – на всякий случай уточнил Стэн, подозрительно осматриваясь.

Безмятежная тишина пещеры была ему ответом. Слышался лишь плеск воды в канавках и стук зубов Тиссы, страшно разнервничавшейся задним числом.

– Да! Все нормально! – твердо, звонко и неподдельно счастливо ответила Ладислава. За всех. За весь остров, мир и вселенную.

И от этого заверения у всех на душе отлегло… Мы справились. Раздались облегченные смешки и возгласы удивления.

Только Берти молчал.