Академия Буря

От пресловутого папочки-архиепископа Тис унаследовала не только взбалмошный характер, но и умение мгновенно преображаться, оказавшись на кафедре. В час проповеди Тисса Обыкновенная исчезала, уступая место Тиссе-Гласу-Хранителей. Это было сродни магии: швеи зависали над веретенами и кололи пальцы, если Тисса на них упражнялась. Кухарки лили мимо супниц. Горничные мочалили ванну вместо спинки де Винтервилль.

По сути, все талантливые проповедники и были колдунами, врожденными специалистами по ментальной магии. Но они не грубо влезали в нейронные связи паствы (как принято у эльфов, например), а заставляли тех захотеть измениться…

Когда Тисса читала, это чувствовалось настоящим предназначением. Приносило радость ей и окружающим. Ее голос обретал будто новое измерение – как и душа.

Одна проблема – женщина не может быть проповедником. Это бесило. Летом Тиссе надоело мириться с клеткой, в которой она оказалась. Она перешла к решительным действиям.

Девушка стала надевать одежду Фрэнсиса, тихонько воруя ее из гардеробной, клеить усы, прятать волосы под шляпу. Прыскалась парфюмом брата. Предусмотрительно насылала на себя Иллюзию Чуллочека – заклятие, слегка искажающее черты лица. И в таком виде дважды в неделю выбиралась в Сад Жаворонков в Минакоре. Там было такое место – Уголок Ораторов, где каждый желающий мог вскарабкаться на каменную глыбу и толкнуть речь о чем-нибудь пристойном.

О непристойном тоже можно, но недолго: неподалеку всегда дежурили жандармы, готовые упечь за решетку неподходящих болтунов. Но к Тиссе у них претензий не возникало.

Юная Винтервилль говорила на удивление безопасные и в то же время красивые, трогающие душу вещи. С каждым разом к ней приходило все больше людей. Они даже стали приносить раскладные стулья и рассаживались заранее, выучив привычный час ее концертов. Тисса была совершенно счастлива: после проповедей молча удалялась, не вступая ни с кем в диалог, и лишь мысленно ликовала: «Ура!»

В коробку Уголка Ораторов ей кидали очень много денег – Тисса в них не нуждалась, но традиция есть традиция: она забирала монеты и потом оставляла в королевской капелле – подаяния, ну.

Как-то раз среди ее слушателей затесался настоящий священник. После проповеди он, как клещ, вцепился Тиссе в рукав:

– А у вас есть медальон Церковного Братства?

У Тиссы, конечно же, его не было.

Тогда святой отец начал обвинять ее в присвоении денег, в мошенничестве. Тисса предложила ему самому забрать коробку с подаяниями и отнести в ту церковь, которую он считает верной. Это вызвало у священника еще больше подозрений, он начал допытываться, приставать с расспросами… Ох, ненужное это было внимание!

Вдруг пришел другой человек и вступился за Тиссу. Сказал, что все у Тиссы есть, экзамены она сдала и уже сегодня получит Медальон Проповедника. Он показал приставучему старику церковный значок – мужчина оказался из столичного епископата.

Возмущавшийся ушел, а спаситель Тиссы – его лицо скрывал глубокий капюшон – сказал, что она читает просто великолепно. И, конечно, ей нельзя хоронить свой талант, свой голос. Сад Жаворонка – это хорошо, но лучше попробовать себя у более взыскательной публики.

Не хочет ли Тисса выступить сегодня вечером в одном закрытом клубе истинных ценителей? Ее спаситель будет очень благодарен – как раз подарит в ответ Значок Проповедника. Чтобы ей потом не мешали в саду. Хотя, может, ей понравится просвещать и сливки столичного общества, м?..

Тисса помялась, но согласилась.

– На какую тему должна быть проповедь? – только и спросила она.

– Сегодня я дам вам текст. Посмотрим, как вы прочитаете уже готовую. Ведь главное – подача, голос, – сказал спаситель.

Он накорябал ей бумажку с адресом и распрощался.

Тисса весь день провела как на иголках. Ей было страшно, но в то же время… Ведь, судя по значку, этот человек из лона церкви. Едва ли он обманщик? Но в то же время – странно.

Перед выходом девушка повесила на себя маг-маячок – метку Чондра, закрепив ее начало у кровати Фрэнсиса. Накорябала записку с адресом и кратким описанием ситуации и оставила ее в комнате близнеца. Фрэнсиса не было в Минакоре, он уехал за город на весь день с однокурсниками. Тисса верила, что при удачном стечении обстоятельств она вернется до его приезда: заберет листок, деактивирует метку. Ну а если ее похитят или что-то такое – прекрасно, у Фрэнсиса есть адрес и начало магической нити, ведущей к сестре, которую близняшка попросила вручить гвардейцам: «Если не вернусь до полуночи – пусть отправляются на поиски!»

Тисса еще пару раз пшикнулась парфюмом брата, покрутилась перед зеркалом, одобрительно протянула:

– Мужи-и-ик! – и пошла.

Когда она прибыла в указанный клуб, спаситель из парка поднес ей старинную книгу.

– Будешь читать отсюда, – сказал он.

– Что это? – не поняла Винтервилль.

Потрепанный кожаный корешок, древние бурые страницы, буквы, написанные от руки… И текст – обращение «на Ты», как в индивидуальных молитвах, посвященных хранителям. Но Тисса не знала такой молитвы.