Академия Буря

Но Ладислава послушно толкнула, чуть не перевернув лодку. Они оба с интересом уставились на руки адептки. Присыпка на них осталась примерно в тех же местах, что пепел – на руках Хейли.

Найт еще раз посмотрела на улики: плащ, пепел, таинственный отпечаток. Это вызывало странные ассоциации и, что самое интересное, неожиданный холодок мурашек на затылке… И хотя мурашки свитой ходили у многих, общавшихся с Голден-Халлой, нынешняя дрожь Ладиславы не имела ничего общего с приятным волнением от близости детектива.

Нет-нет.

Это были отвратительные, липкие, ледяные мурашки.

Девушка с сомнением протянула:

– Знаете, я тут видела кое-кого, у кого был черный плащ, и пепел вокруг, и куриные ноги. Только есть проблема: этот кто-то предположительно нереален.

– Шикарно! – восхитился Берти. – Мой любимый тип твари божьей. И кто же это?

– Один из монстров с Хромой башни.

И Ладислава быстро рассказала сыщику об островных фольклорных чудовищах. Потом, в связи с этим, о Корпусе загадок. О щите. О потерянных дневниках бывшего ректора Фоскаша и волнении Стэна насчет погоды.

Чем дольше она говорила, тем сильнее вытягивалось и без того длинное лицо Голден-Халлы.

– Очуметь! – наконец выдохнул он. – Да ты просто сокровище, Найт!

Девушка зарделась.

– Что, пойдем к Стэну? – спросила она.

Голден-Халла озабоченно крякнул. Тут уж пришлось ему делиться информацией: в частности, о новом состоянии мастера Хлестовски. А потом отчаянно уговаривать свою новоявленную помощницу не убивать Тиссу де Винтервилль.

– Тебе еще надо выяснить у нее подробности превращения Фрэнсиса, – напомнил рыжий. – Это, кстати, и есть твоя задача на завтра.

– И все? – возмутилась Лади.

– Пока да. На этом наше первое собрание закончено.

Берти подобрал весла и интенсивно погреб к берегу.

Ладислава нахмурилась:

– А что, если и сегодня ночью кого-то убьют?

– Лично я буду только рад – если попробуют убить, – непонятно подмигнул сыщик, первым выпрыгнул из лодки и подал девушке руку. – Только еще раз, Ладислава… Никому не говори о нашем совместном следствии и промежуточных выводах, хорошо? Даже Фрэнсису.

– Ладно, – кивнула Найт.

25. Драки и вероятности

Делать то, что тебе нравится, с теми, кто тебе нравится, и так, как тебе нравится – вот и весь секрет счастья, пожалуй.

Магистр Орлин

Млечный Путь встал костью в горле неба.

Звезды, невидимые с Этерны, острием прокалывали тучи – и сквозь мрачную толщу последних просачивалась багровая пыль. Тяжелый, угасающе-красный свет. Кровавая мука, оседающая на земле и море. Так на замерзшем острове сегодня выглядел закат.

И Морган Гарвус был ему под стать: зол, напряжен и сумрачен, как никогда.

Он только что вернулся в Пряничный домик из замка, где его дурацкий адепт, этот Винтервилль, опять отказался с ним разговарить. Упрямый мальчишка. Обвел комнату контуром защитной сетки и огрызался изнутри, как щенок. Морган, конечно, мог разнести защиту в клочья – но зачем? Сетка на двери была меньшей из проблем доктора.

– Ну что, Кори? – спросил Гарвус, отпирая дверь в конце своего коридора, спускаясь в подвал, залитый мягким пульсирующим светом. – Все-таки придется отступить?

Ворон ахнул-каркнул и вдруг вцепился в ворот преподавательского джемпера, оттаскивая Моргана назад, вверх по лестнице. Тот удивился, но послушался: Кори был старой, мудрой птицей, умнее многих людей.

– Кар! – заявил ворон с интонацией «ну и дурак ты!». – Кар-кар-кар!

– Я просто хотел все подготовить к возвращению, – кивнул Морган. – А так – согласен: без оберега-защиты идти туда слишком опасно. Жаль, что мы не успели поговорить с Хлестовски. Что ж. Сходим завтра вечером в деревню, отловим себе какого-нибудь рыбака в помощь. А сегодня… – Морган поморщился. – Сегодня нужно постараться выжить.

* * *

В тот же день, когда совсем стемнело и академия стала медленно погружаться в сон, в Большом Фонтанном Дворе началось шевеление.

Это Берти Голден-Халла ставил палатку.

Сыщик, насвистывая, вбивал колышки между камней площадки, изредка подталкивая их заклятиями. Штормовые оттяжки хомутом висели у него на шее, как диковинное ожерелье, а верхний брезентовый слой лежал рядом унылой медузой – Берти еще не решил, нужен ли он ему.

Открылась дверь Пряничного домика: горе-турист расположился почти что под ней. На порог вышел Морган Гарвус.

– Кхм, – сказал Морган, изящно скрещивая руки на груди. – Кхм-кхм, – выразительно.

Берти лучезарно улыбнулся:

– Простудились, коллега? – и вновь по колышку тук-тук.

Белый Доктор скривился в ответ. Он думал, они на «ты» после того вечера в бильярдной, разве нет?

А даже если нет, пошел в задницу, придурок, я буду с тобой на «ты».

– Ты что делаешь, Берти? – в итоге совсем мрачно заявил Гарвус.

– Да вот: люблю смотреть на звезды. Не знаю, есть ли шанс на них с такими тучами, но я всегда был оптимистом. Если нет, хоть свежим воздухом подышу.