Академия читателя. Опыт осмысления теории и методологии литературно-читательского процесса

Помимо представления о гуманности сказка вносит еще одну (четвертую) единицу в формирование структуры центрального ядра литературного процесса – это представление об обмане как неотъемлемом свойстве человеческой натуры. Мы встречаемся с обманом в мифологии20. Хитрость военной стратегии присутствует по всех литературных трудах античных и восточных авторов. Однако именно в сказке обман возводится на уровень ее парадигмы. При этом неважно, кто является персонажем сказки – человек или иная разумная сущность. Известна фраза Александра Пушкина из «Сказки о золотом петушке»: «Сказка ложь, да в ней намек. Добрым молодцам урок». Мы полагаем, что в этой фразе заключено не только отношение к сказке как к вымыслу или к тому, что она содержит некие поучения, но и то, что она основана на лжи, из которой читатель должен извлечь примеры для собственной общественной практики.

Обман как форма антропоцентричного бытия вырастает впоследствии в одну из форм литературного гуманизма – плутовской роман Средневековья и эпохи Возрождения21. На Востоке обман кристаллизуется в целое литературное направление, которое развивается на протяжении огромного временного интервала: с 300 г. н.э. до XV века. Это рассказы о Ходже Насреддине. На самом деле образ Ходжи собирательный, и у различных восточных народов он имеет разные имена: Джуха, Мушфики, Саляй Чаккан, Кемине. Есть аналогии и в христианском фольклоре, например, Хитрый Петр у болгар и югославских народов, Джехан у мальтийцев, Гьюфа у сицилийцев, Ювади у калабрийцев.

Отдельное место в античной культуре занимает философия. Еще не сложилось представление о дифференциации культурных феноменов, о системе научного знания. Все литературные источники находятся в едином культурном поле. Философия тесно связана с мифологией, историей, поэзией и драматургией. Философия – удел великих мужей, объясняющих всему миру его сущностные элементы. Однако античная философия – это игра чистого разума, которая имеет очень мало общего с реальной жизнью античного общества, ведь философские обобщения не могут повлиять даже на моральные принципы, которые обусловлены государственным устройством, копирующим мифологическую иерархию (кроме периода античной демократии, которая также несовершенна). Тем более что античная философия – явление внутренне противоречивое до полного внутреннего антагонизма. И все же философами высказываются антропоцентристские и гуманистические идеи, которые, если и не будут востребованы современниками, еще будут использованы для общественных преобразований их далекими потомками. Многовековой диалог античных материалистов и идеалистов порождает невероятно интересную и внутренне противоречивую систему взглядов на человека и общество, составляющую содержание здания философской литературы. В контексте наших рассуждений чрезвычайно важно, что в основание антропоцентризма (в том числе и современного) положены рассуждения материалиста Протагора, дошедшие до нас в изложении идеалиста Платона. Традиционно цитированию подлежит первая часть приписываемого Протагору изречения «Человек есть мера всех вещей», коей и обосновывают сущность антропоцентризма. Однако в изложении Платона эта фраза звучит иначе и демонстрирует взгляды Протагора на релятивизм процесса познания. После Протагора и сам Платон, и другие философы, им упоминаемые, и последовавшие ему, и не согласные с ним, обсуждают антропоцентризм и гуманизм тем или иным образом. Если попытаться обобщить эти рассуждения, то можно предположить, что античные философы видели гуманизм в проявлениях самости человека в обществе, прежде всего в этическом плане. Однако мы не встретим здесь категоричных высказываний относительно ценности индивидуальной земной жизни человека22.

Пристальный взгляд на античную философию убеждает нас в том, что древнее общество, даже высказывая самые передовые идеи, было неспособно к их реализации в общественной практике и впоследствии дезавуировало их, дополняя систему философского знания разного рода отвлечениями и ограничениями.

Античная эпоха, как мы знаем, завершается утверждением в Европе христианства. Крушение античной культуры связано с гибелью Древнего Рима, последовавшей за реформами императора Константина и расколом христианской церкви. Этот период насчитывает шесть веков раннего Средневековья. Христианство дает нам новую парадигму христианского гуманизма, частично заимствованную в религии древних иудеев, а частично воссозданную в Новом Завете. Если ветхозаветные скрижали предопределяют недопустимость убийства как первый гуманистический идеал жизни человека, то учение Христа формирует новое представление о ценности вечной человеческой жизни до и после его смерти.