Академия Даниэля Сакса

Нет, так не пойдет. Никакого смысла читать этот талмуд. Уныло закрыла книжищу и решила положиться на интуицию. Встала в центре круглого холла, из которого в разные стороны солнечными лучами расходились книжные коридоры, и закрыла глаза. Мир все же магический, вот и следует полагаться на магию. Я метаморф или кто? Может, у этого тела еще какие бонусы имеются? Расслаблюсь, помедитирую, глядишь, откроется третий глаз или дополнительное ухо, или потоки какие-нибудь…

Постояла немного, прислушиваясь к себе и к тишине библиотеки. Идеальная! Тишина, в смысле, идеальная! Книги нагло хранили молчание, а магия бессовестно дрыхла.

— Ну же, заклинание! Я так просто не сдамся! — пробубнила, разминая шею. — Подскажи, где ты находишься?

— Да тут прямо! — раздалось в тишине.

Я завизжала и смело ринулась к ближайшему дивану. Да вовсе не от страха бежала, это было тактическое отступление! Оттуда обзор лучше, ну правда!

Осмотрелась — никого. Может, показалось? Надумала? Так тужилась, что и прислышалось всякое…

— Кто здесь? — спросила негромко.

— Я здесь, ты здесь, и еще толстый мужик с проплешиной, — ответил голос откуда-то со стеллажей.

Ну, Мила, несерьезно! Если бы меня хотел сожрать какой-нибудь библиотечный монстр, он бы на меня накинулся, а не разговоры разговаривал. Я выпрямилась, смахнула с дивана несуществующие пылинки, так, чтобы реабилитироваться в глазах невидимого голоса, и неспешно побрела на звук.

— Здесь?

— Тут, тут, ага, — бойко ответил невидимый собеседник.

Приблизилась к стеллажу и осторожно коснулась его кончиками пальцев, готовая в любой момент одернуть руку.

— Говорящий шкаф? — предположила робко.

— Кто шкаф, я шкаф?! — рявкнул обиженный голос и в щель между книгами, на уровне моего лица, протиснулась маленькая мохнатая головка.

Я расплылась в умилительной улыбке и воскликнула:

— Да ты хорек! Ути какой хорошенький! — хотела потрепать зверька за ушком, но тот оскалил острые зубки.

— Сама ты хорек! — обиженно фыркнул, собственно, хорек, полностью выползая из книг и устраиваясь на полке. — И в отличие от меня, вовсе не хорошенькая!

— Ну, я-то уж точно не хорек. И явно симпатичнее некоторых!

Во всяком случае, у меня нет такой растительности подмышками и в других деликатных местах, которыми хорек светил и не стеснялся! Почему-то бабочку на шею нацепил, а трусов не надел. Не солидно как-то.

— Чую в голосе сомнение! — животное многозначительно задрало кверху указательный палец на передней лапке и продемонстрировало удивительную гамму эмоций. Любой мультипликатор обзавидуется! Вообще, хорьком его назвало мое воображение. Это смесь животного с чем-то нереальным. Гибкий как змея, протискивается между книгами, но при этом и сквозь них проходит. А юркий такой, так и мельтешит перед глазами, не может на одном месте сидеть! — Вот я — Фаргус третий! Последний в своем роде наследственный хранитель древних знаний!

— У нас в мире наследственными бывают только заболевания. И, как правило, их хранители не очень хорошие люди.

— Слушай, — хорек встал на задние лапки и, поправив галстук-бабочку на шее, упер лапки в бока. — Ты ничего не путаешь? Ты хоть понимаешь с кем вообще разговариваешь? Да я… да ты… да… Погоди! Ты меня видишь!

— Боюсь, что да!

Кажется, мы с хорьком одновременно осознали этот странный факт.

— И слышишь! — не то восторженно, не то испуганно уточнил Фаргус. Я кивнула и в ответ услышала нечто из местной восхищенной нецензурщины.

— Да отвянут мои уши, Фаргус! К добру ли такому миленькому хорьку так выража… ться?

Я сощурилась и глянула на собеседника как топ-модель на кусок тирамиссу.

Струхнув, чудесатый пушистик попятился и неуверенным голосом поправил:

— Третий! Фаргус третий!

— Не хорек, говоришь, а хранитель древних знаний?

Помнится, мои соперники обсуждали в туалете, что заклинание восстановили и припрятали именно хранители древних знаний. То есть, вот такие вот хорьки или ему подобные товарищи!

— Ну, хранитель, есть такое, — он шмыгнул носом и обвил свое тоненькое тельце пушистым хвостом.

— Фаерфокс ты мой долгожданный! Гугл ты мой иномирный! — я потянулась к зверьку, чтобы потискать на радостях, но тот ловко ускользнул.

— Это сейчас что за ругательства были? — с интересом уточнил Фаргус, прыгнув на полку выше и достав невесть откуда малюсенький блокнотик с карандашом. — Я — древнее существо, но твои слова — даже древнее меня! Я обязан их знать! Четко, ясно, но исчерпывающе. Давай, пишу!

— Это иномирные слова, — отмахнулась я. — Ты мне лучше скажи, Фаргус… — хорек недовольно скривился, и я почтительно поправилась: — прошу прощения, Фаргус третий, ты мне лучше скажи, знаешь ли что-то о заклинании призыва камней?

— Шахту что ли хочешь открыть? — сник хранитель, спрятав карандаш и блокнот. — Какие камни хоть интересуют? Самоцветы или подороже что? Касторы?

— Меня интересует кое-что особенное, — произнесла едва слышно, наклонившись ближе к хранителю. — Очень-очень особенное.

— А что особенней касторов? Только черные. Очень редкие, очень… очень…

А мне попался сообразительный малый! Его взгляд таким красноречивым стал, что никакие слова не опишут.