Академия Горгулий. Напарница дракона

Рабан поймал мой взгляд и долго не отводил глаз, отчего создавалась иллюзия связи, возникающей между нами. Мое сердце, кажется, совсем сошло с ума, и тут уж он наверняка что-то такое заметил, но сейчас я уже не могла отвернуться. Впервые дракон смотрел на меня как-то… по-человечески, что ли? Не было больше высокомерной отрешенности, осталась только уязвимость и намек на благодарность за сочувствие.

– Для них я убийца, – мягко пояснил он. – Убийца родного отца. Драконы не решают проблемы публично, редко доводят до суда и наказания преступления, совершаемые в благородных семьях. Род сам карает своих преступников. Если злодеяние доказано и по-настоящему ужасно, могут и убить. Могут лишить свободы. Мне, можно сказать, еще повезло: меня просто изгнали и закрыли доступ к полной силе, оставив возможность пользоваться магией на бытовом уровне. Но все понимают, что нереально всегда держаться на этом уровне, когда ты можешь больше. По задумке я должен страдать и от своей магической неполноценности, и физически – каждый раз, когда пытаюсь превысить дозволенный лимит.

– И как долго это будет продолжаться?

– Пока я жив. – Рабан печально улыбнулся. – Или пока с меня не снимут обвинения и, соответственно, наказание. Но это может сделать только глава рода. И… Великий Огонь.

Последнее было произнесено с презрительным смешком, что несколько противоречило громкому названию.

– А что это?

– Просто легенда, – отмахнулся Рабан. – Миф о высшей справедливости, которой на самом деле нет.

Он замолчал, а у меня не нашлось слов, чтобы ответить, поэтому в пустой аудитории снова повисла тишина. Дракон продолжал «держать» меня своим взглядом, не отпускал даже тогда, когда его глаза начинали скользить по моему лицу и волосам, задерживаясь то на маленьком колечке пирсинга в носу, то на губах. И когда Рабан смотрел на губы, мне каждую секунду казалось, что вот сейчас он качнется вперед, расстояние между нашими лицами растает, и я почувствую прикосновение его губ к моим, несмотря на все те вещи, что он наговорил прежде. Не знаю почему, но я почти не сомневалась, что надменные рассуждения о его высоком происхождении, моем недостаточно хорошем и о принадлежности к разным видам – полная ерунда, и Рабан сам в них не верит. А повторяет либо по привычке, либо для самозащиты. Ведь когда отношения заканчиваются катастрофой, так сложно решиться на новые.

– Что ж, – выдохнула я, заставляя себя отвернуться и оттолкнуться от стола прежде, чем увязну в бессмысленных фантазиях. – Удачи тебе в поисках некроманта и… вообще. Я никому не скажу, что видела тебя утром.

Я уже шагнула к двери, когда в спину мне прилетел неожиданный вопрос:

– В этот раз ты не пойдешь со мной?

Обернувшись, я удивленно посмотрела на Рабана. Он уже тоже выпрямился и стоял, расправив плечи, сцепив руки за спиной и чуть приподняв подбородок. Драконий лорд во всей своей красе.

– А тебе нужна моя помощь?

– Ты еще не показала мне тот кабинет, который нашла. Вдруг Мортена отсиживается там?

– Я не уверена, что смогу снова найти его, – призналась я. – Но могу попробовать. Что-то еще?

Было видно, как Рабан стиснул зубы и едва заметно поморщился, явно не желая признавать вслух, что нуждается в помощи, но в конце концов все-таки сказал:

– Мне бы пригодилась твоя магия. Для открытия прохода и пленения некроманта. У меня есть план, как это сделать, но я действительно немного переборщил с магией этой ночью. Руки будут заживать какое-то время, а ждать я не могу. Если меня пытаются подставить, я должен найти аргументы в свою защиту прежде, чем Бенсон решится меня арестовать.

Звучало уже неплохо, но очень некстати подняла голову вчерашняя обида. Поэтому, скрестив руки на груди, я потребовала:

– Тогда я, во-первых, хочу извинений. А во-вторых, чтобы ты попросил меня о помощи.

Он недовольно прищурился и тихо, но как-то очень опасно уточнил:

– Извинений? За что?

– За свое мерзкое поведение на балу. И за гадкие слова о моем происхождении. За высокомерный тон. И за уверенность в том, что все существа женского пола должны быть непременно в тебя влюблены…

Я заставила себя заткнуться, пока захлестнувшие эмоции не вынудили вновь выдать свои чувства.

Рабан несколько секунд оставался молчалив и неподвижен. Какие мысли в тот момент крутились в его голове, я могла только догадываться. Но потом он приблизился ко мне почти вплотную, несколько подавляя своим ростом, и наконец заговорил:

– Накануне я не имел намерений оскорбить тебя, Ника. Прошу меня простить, если мои слова тебя задели. Отдельно прошу прощения за то, что неверно истолковал твои мотивы. И я знаю, что не имею права подвергать тебя опасности. Но я вынужден просить твоей помощи. Ты поможешь мне найти Мортену, если она жива, или хотя бы некроманта, который может быть ответственен за ее смерть?

Я судорожно вздохнула, осознав, что во время его короткой речи задерживала дыхание.

– Так-то лучше. Да, я помогу тебе, но при одном условии.

– Каком?

– Будешь должен аналогичную услугу. Помощь, когда она мне понадобится. Без вопросов и обсуждений, по первому моему требованию.