Академия Горгулий. Тайна ректора

Ламберт задумался ненадолго, после чего едва заметно кивнул, все же подошел ближе и заглянул в книгу через ее плечо.

– И как у тебя успехи? Есть варианты?

– Есть, но… Не нравятся они мне. Чтобы поговорить нормально, нужно полноценно призвать дух, а для этого требуется плоть или кровь… Мне бы не хотелось тревожить останки твоего отца, я к этому морально не готова.

– У тебя и не получится, – заметил Ламберт. – Давняя традиция драконов предполагает кремацию. От нее отказались после потери оборота, но вернули во время войны с некромантами. Сейчас это вопрос личного выбора, и мой отец как раз незадолго до смерти распорядился кремировать его, а прах развеять.

Слова «незадолго до смерти» царапнули сознание Ники. Прозвучало так, словно Патрик Рабан знал о том, что скоро умрет. Может, предчувствовал неладное? Или знал, что кто-то может прийти по его душу?

От размышлений ее отвлек новый вопрос Ламберта:

– А как насчет тех кубиков? Призраки, бродившие по замку, назвали тебе через них свои имена…

– Вот именно – свои, – вздохнула Ника и перевернула несколько страниц назад, как будто что-то искала. – Этот способ связи годится только для простых вопросов, непосредственно связанных с мертвецом. И это должно быть что-то, о чем он знал при жизни. Скажем, собственное имя или место, где спрятал заначку. Есть другой способ спросить имя убийцы, но, во-первых, убитый опять-таки должен был знать его при жизни, а во-вторых, требуется его кровь – ею нужно буквы написать.

Она наконец открыла искомую страницу и ткнула в описание ритуала. Ламберт нахмурился и наклонился вперед, чтобы было удобнее читать.

– А моя кровь не подойдет? – поинтересовался он почти минуту спустя. – Я все-таки его сын. Моя кровь – частично его кровь, моя магия – его магия.

– Твоя? – задумчиво протянула Ника и перевернула еще несколько страниц. Ответа на них не было и быть не могло, она просто давала себе время подумать. – Вполне возможно, что это сработает. По крайней мере, мы можем попробовать, хуже точно не будет.

– А что нужно делать?

– Написать кровью буквы алфавита, применить заклятие – структура там есть, она не сложная, – и вслух задать вопрос, обращаясь к твоему отцу. Если все получится, то на бумаге останутся только те буквы, которые составляют имя убийцы. Правда, они останутся в том порядке, в котором были написаны, и если какие-то буквы использованы несколько раз, то мы этого не узнаем. Ну и сможем составить из букв имя убийцы только в том случае, если сами его знаем. Тут вся надежда на тебя, поскольку я почти никого из вашего окружения не знаю.

– Да, не слишком надежный способ.

– Но если от тела твоего отца ничего не осталось, это единственная возможность хоть что-то выяснить.

– Это аргумент, – согласился Ламберт. – Давай попробуем. Мы можем сделать это прямо сейчас?

– Если ты готов, – несколько неуверенно отозвалась Ника. Сама она ввязывалась в подобные дела легко, но понимала, что для Ламберта участие в ритуале некромантии – это серьезный шаг.

– Давай сделаем это, пока я не успел одуматься и отступить, – улыбнулся тот.

Ника заторопилась, стремясь поскорее найти все необходимое. Это оказалось несложно: по-прежнему острый нож лежал на одной полке с крошечной мисочкой для сбора крови, листы бумаги и специальное перо хранились в столе.

– Думаю, проще всего порезать ладонь, – промямлила она неловко. Прежде ей такое делать не приходилось.

– Я сам, – с улыбкой предложил Ламбрет, забирая нож.

Ника обратила внимание на то, что рукава свитера у него натянуты почти до середины ладони, а еще что-то темное мелькнуло на кончиках пальцев. Она не сразу поняла, но потом разглядела: раньше у Ламберта темнел ноготь только на мизинце и совсем чуть-чуть, а теперь темная полоска у самого основания ногтя виднелась на каждом пальце.

– Слушай, ты бы показался местному лекарю. Мне кажется, это ненормально.

Ламберт развернул левую кисть, бегло осматривая ногти, и отмахнулся.

– Да ерунда, пройдет. Совсем не болит.

– Это я уже слышала, но все равно… Лучше бы проверить. Оно ведь явно прогрессирует.

– Ладно, если за пару дней не начнет пропадать, зайду к лекарю.

Ника только покачала головой. Она сама, конечно, не любила ходить к врачам и, скорее всего, на месте Ламберта тоже тянула бы до последнего. Поэтому настаивать не стала, удовлетворившись этим обещанием.

Когда острое лезвие скользнуло по ладони, оставляя на ней кровавый след, она и вовсе отвернулась, не желая на это смотреть. Писать кровью буквы тоже предоставила Ламберту, который довольно быстро остановил у себя кровотечение, даже перевязки не понадобилось. Лишь когда на столе оказался лист бумаги с алфавитом, похожим на хорошо знакомую Нике латиницу, она заняла уступленное Ламбертом кресло и коснулась листа кончиками пальцев с двух сторон. Прикрыла глаза, создавая структуру и наполняя ее энергией, а потом громко и четко попросила:

– Патрик Рабан, назови нам имя того, кто тебя убил.