Академия Горгулий. Тайна ректора

Однако едва Колт задал структуру и начал наполнять ее энергией, его руки пронзило болью, мышцы свело, а на запястьях вспыхнули замысловатые символы древнего драконьего языка. Они жгли кожу, но пока не сильно, да и боль быстро унялась, поскольку от неожиданности ему не удалось удержать структуру и заклятие развалилось.

– Что за?.. – пробормотал Колт, разглядывая левое запястье, символы на котором уже гасли.

Это было похоже на наказание, которому подвергся Ламберт, когда его обвинили в убийстве отца. Род наложил на него ограничения, оставив возможность пользоваться магией только на бытовом уровне. Попытка сделать больше причиняла боль, и теперь Колт лучше понимал, какую именно.

Значит, все-таки Ламберт заключил его в темницу? Абы кто такое ограничение наложить не может, а дракон объявил их с Никой частью рода Рабанов. Но Колт был уверен, что устная декларация ничего не стоит с точки зрения магии и только свадебный обряд способен изменить это. Стало быть, ошибался? Или пробыл без сознания дольше, чем ему кажется, и обряд уже проведен? Вероятность этого события вызывала очень большие сомнения.

В тишине послышались шаги: по меньшей мере трое приближались к его камере, поэтому гадать больше не было необходимости. Сейчас он все узнает наверняка.

Колт все равно ожидал увидеть Ламберта, поэтому не смог скрыть удивления, когда в коридоре перед прутьями решетки в сопровождении двух телохранителей с фонарями в руках появилась Рамина Блор. В более скромном платье, чем обычно, она тем не менее умудрялась выглядеть гораздо значительнее. Волосы по обыкновению сплетались в замысловатую косу.

При виде женщины Колт попытался встать. Спокойно сидеть, прислонившись спиной к стене, он мог бы при появлении Ламберта, которого по-прежнему воспринимал как мальчишку, но не при ней. Однако быстро стало понятно, что цепь не даст ему выпрямиться в полный рост. Ее длина позволяла или стоять согнувшись, или стоять на коленях. Обе позы унижали пленника, показывали ему, кто здесь главный.

Из двух зол Колт предпочел третий вариант: он встал на одно колено, максимально выпрямив спину и чуть приподняв подбородок. Конечно, ему все равно приходилось смотреть на Блор снизу вверх, но эта поза казалась более достойной.

Велев сопровождающим остаться снаружи, Блор вошла в камеру и приблизилась к Колту. Скользнула по нему холодно-равнодушным взглядом и едва заметно улыбнулась. То ли наслаждалась его положением, то ли одобряла то, как он держится.

– Где я и как здесь оказался? – требовательно поинтересовался Колт, перехватывая инициативу за секунды до того, как Блор успела открыть рот.

Ее глаза недовольно прищурились. Теперь она будет отвечать ему, независимо от того, что скажет. И какое бы вступление ни заготовила, оно все равно прозвучит уже не так, как могло бы.

– Мы далеко от Замка Горгулий, – справившись с собой, ответила Блор. – Я отправила вас сюда.

– Как именно? Последнее, что я помню, – это летящего ко мне дракона, готового выпустить огонь.

– О, и он его выпустил, все видели. Все видели, как огонь накрыл вас и испепелил. Официально вы мертвы, Колт.

Эта скверная новость слегка выбила его из колеи, но он тут же взял себя в руки.

– Тогда почему я до сих пор жив?

– Благодаря мне. Я накрыла вас порталом за секунду до огня и переместила сюда. Хорошо, что вы не стали закрываться щитом: портал не пробился бы к вам раньше, чем огонь. А так вы оставили мне – и себе – шанс.

– Шанс? – усмехнулся Колт. – Шанс на что?

– На оправдание. Позвольте мне заново представиться. Рамина Блор, тайный прокурор совета правления.

Пальцы Колта сами собой сжались в кулаки. Это все меняло. Совет правления использует тайных прокуроров для независимых расследований. Когда возникают сомнения в справедливости суда рода. Это позволяет разобраться в ситуации и сохранить приватность, не привлекая дознавателей миллиты. И чаще всего даже сами драконы не знают, что к ним подослали «тайника».

Прокуроры имеют особые полномочия. Им необязательно представлять совету какие-то доказательства, достаточно быть уверенным в собственной правоте. И за эту уверенность они отвечают жизнью: если вскроется, что выводы их расследования ошибочны, они обязаны убить себя.

Поэтому Рамине Блор не нужны доказательства того, что он убил Патрика Рабана. Ей хватит собственной уверенности, чтобы обвинить его. И судя по всему, она имеет право накладывать на него магические ограничения.

– Вижу, вы сами понимаете свое положение, – тихо заметила Блор, внимательно следившая за выражением его лица. – От себя добавлю: совет правления давно заподозрил, что Ламберт Рабан не убивал своего отца. Честно говоря, они сомневались в этом с самого начала. Кстати, поэтому эффер Урлан так жаждал забрать вашу дочь. Вы неправильно поняли его намерения. Совет собирался лишь использовать ее дар, а не осудить ее. Ей, конечно, было бы предъявлено обвинение, а следом предложена сделка.

– Боюсь, это вы не до конца понимаете намерения Урлана, – возразил Колт, с трудом сдерживая рвущуюся наружу злость. – Он собирался убить нас всех.