Академия Грейс

— Это тебя совершенно не касается, — отчеканил Дан, и я с трудом подавила разочарованный вздох.

— Не любишь, — сделала выводы кудрявая нахалка. — Любовь скрыть невозможно. А ты… Наверное, ты вообще на нее не способен.

— Рад, что мы это выяснили. А сейчас, будь добра, покинь мой дом, — холодно улыбнулся Даниэль.

Девица хотела что-то сказать, но передумала, презрительно усмехнулась и, гордо задрав подбородок — как только через порог не навернулась! — ушла, на прощанье как следует хлопнув дверью.

Не вставая с пола, я попятилась, чтобы, не дай богиня, Дан не заметил, не узнал, что у этой сцены были лишние глаза и уши.

По щеке скользнула обжигающе-горячая слеза. А, демоны! Что же это я? Ведь знала же, совершенно точно знала, как Дан ко мне относится, и никогда не питала на этот счет никаких иллюзий, но… Одно дело — знать, а другое — получить весомое подтверждение. Его собственные слова — куда уж весомее…

Пора было признать: я ничуть не повзрослела, не поумнела и все-таки наступила на те же самые грабли, что и два года назад.

ГЛАВА 27

Прежде чем спрятаться от всех проблем и несчастий под одеялом, я нашла в себе силы отправить весточку подругам — и незамедлительно получила ответ. Слава богам, все было хорошо, только Радиша ногу подвернула, а Лэн и вовсе не пострадала. Ну хотя бы за девчонок переживать не пришлось.

Половину ночи я позорно прорыдала в подушку. Тихо и беззвучно, затаиваясь всякий раз, когда почти неслышно приоткрывалась дверь — Дан проверял, в порядке ли я.

Я была не в порядке, но обсуждать это с ним не собиралась. Никто не виноват, что я так и осталась наивной дурой.

Несмотря на бессонную ночь, проснулась я рано. Прислушалась к утренней тишине, убеждаясь, что Дана здесь нет, и выскользнула из-под одеяла. Долго стояла перед зеркалом в ванной комнате, разглядывая унылое, растрепанное и опухшее после слез отражение. М-да. Настоящая красотка, любого боевого мага до разрыва сердца довести смогу.

Прохладная вода смыла следы ночных переживаний, да и душевное равновесие подправила. Оделась я вполне бодро, решительно вышла за дверь — и замешкалась, услышав приглушенные голоса, один из которых принадлежал Дану, а второй звучал сердито и очень-очень знакомо…

К лестнице я подобралась на цыпочках и по стеночке, чтобы снизу раньше времени не заметили, и обосновалась в еще вечером облюбованной засаде.

В гостиной жарко горел камин, на столе исходили ароматным паром две чашки крепкого чая, которому суждено было бесславно остыть, ибо собеседники явно про него забыли.

Дан, нахохлившийся, словно провинившийся, но несломленный мальчишка, стоял посреди комнаты, а перед ним, до ужаса напоминая строгого преподавателя, вышагивал высокий крепкий мужчина в темном дорожном костюме. Не юнец, но и далеко еще не старик; светлые волосы, на висках слегка тронутые серебром, небрежно стянуты в короткий хвост; губы сурово сжаты, синие глаза полны недовольства и непонимания. Для полноты образа только пары зачарованных мечей в руках не хватало.

Ну или ремня.

О боги… Лучше бы меня вчера какая-нибудь тварь съела!

Судя по выражению лица Даниэля, похожие мысли бродили и в его голове.

Да, мой во всех отношениях замечательный папа умел произвести впечатление даже на тех, кто знал его всю жизнь.

— Стефан, вы мне как отец, но… Сейчас я с вами не согласен. Для Грейс же будет лучше, если она сможет себя защитить, — спокойно возразил Дан, дождавшись, когда мой родитель сделает паузу в бесконечной тираде под названием «Как ты, предатель, мог пустить мою непутевую, безрассудную и совершенно не приспособленную к жизни дочь на территорию академии и почему не отправил ее домой сразу же, как здесь обнаружил?!».

— Даниэль, богов ради! — не проникся папа. — Ты же понимаешь, чем все это может закончиться?!

— Понимаю. И намерен сделать все возможное и невозможное, чтобы этого не произошло. Более того, уже сделал. Теперь Грейс не пострадает от магии.

— Как будто это единственная угроза!

— С остальными я тоже разберусь, — не моргнув глазом сказал Дан. — Грейс имеет право учиться. Нельзя запирать ее дома, не учитывая ее желаний.

— Чувства окончательно лишили тебя разума! — с досадой заявил папа.

— Стефан, пожалуйста, — обреченно попросил Дан.

— Что «пожалуйста»? — не пожелал внять просьбе мой боевой отец. — Думаешь, я ничего не вижу? И дури твоей не замечаю? Напридумывал невесть что, а теперь страдает! Грейс…

— С Грейс все будет хорошо, — решительно перебил Дан. — Обещаю.

— А с тобой?

— Разберусь.

— Поговори с ней, — внезапно остыв, устало вздохнул папа. — Она всегда к тебе тянулась, а ты…

— А я очень опаздываю, — ввернул Дан, в голосе которого отчаяние уже просто звенело. — Договорим по дороге?

Куда?! Так нечестно! Меня папочка с потрохами сдал, а Даниэль опять сухим из воды вышел?!

— О твоих глупостях лучше поговорить здесь, — вняв моему мысленному воплю о мировой несправедливости, отрезал папа.

— Вы прекрасно знаете, чем они обусловлены.

— Я прекрасно знаю, что ты, мой друг, упрямый болван! — припечатал папа.

Ой. При мне он ни разу так с Даном не разговаривал! О чем они вообще?